Сложнее, чем кажется. Ян Рубенс
ты имеешь ввиду? – Ян медленно поднял голову, и они встретились глазами.
Большие серо-зеленые, широко раскрытые – Рубенса, и вытянутые, как миндальный орех, темно-карие – Сашины. Саша вложил в свой взгляд все, что не решался произнести вслух. И «я все знаю», и «ты не перестал быть моим братом», и «мне все равно, какой ты», и «ты все равно мне родной», и «я хочу тебе помочь», и еще много чего. Ян опустил голову.
– …Мне стыдно.
– За что?
– За то, что я такой.
– Да кому какое дело? Перед кем тебе стыдно?
– Перед всеми. Перед собой. Перед тобой. Я знаю, ты таких не любишь.
– Да я и не думал об этом! И для меня есть разница между «такими» и тобой. Ты – мой брат.
Что-то ударилось в окно. По стеклу растекалась овсяная каша. Еще один комок. И еще один. Кто-то свистнул во дворе, раздался дружный хохот. Прилетел еще один ком овсянки, и все стихло. Разговор потерял смысл. Яна бил озноб, он рыдал и кричал в подушку что-то о проклятии. Опять принесли валерьянку и снотворное, укутали его поплотнее и оставили спать под надзором Саши.
Но что делать? Малейший намек на встречу с психотерапевтом или хотя бы с психологом, вызывал у Яна истерику. Жуковские видели, что ситуация ухудшается и, если ее не разрешить, Рубенса, возможно, никто не спасет. Буйная реакция сменилась апатией и нежеланием принимать реальную жизнь. Жестокие звонки продолжались, Денис не появлялся. Комья в окно летели все чаще: кому-то было не лень варить ее и прибегать под окна почти каждый день. Ян бился головой об стену и, в конце концов, попросил Жуковских отдать его в сумасшедший дом…
В один прекрасный день в дверь позвонили. Открыла Надежда Геннадьевна. На пороге стоял невысокий крепкий парень в кожаной куртке и в кепке, с большой сумкой за плечом. Цепкий недобрый взгляд с прищуром. Чуть кривая линия рта.
– Меня зовут Олег Каретный. Сосед по парте вашему Яну, – он шмыгнул, еще больше скривил рот. – Где он? Три недели – ни слуху, ни духу. Конец четверти. Поговорить бы с ним.
– Здравствуйте, Олег. Вряд ли он…
– Какие «вряд ли», я не понял… – Каретный зашел нагло, отодвинул хозяйку, и сам закрыл за собой входную дверь. Снял кепку, небрежно закинул на вешалку, бросил свой мешок на пол, ботинки свои, можно сказать, раскидал. Даже выпрямившись, он был ниже Надежды Геннадьевны. Глядя на нее исподлобья, произнес твердо: – Если не я, то никто его в школу не вернет. Просто поверьте. И все. Где его комната?
Надежда Геннадьевна молча показала на дверь Рубенса.
– Только он может спать….
– Разбудим. Если вы исчезнете из дома минут на двадцать, будет очень кстати. Вам в магазин не надо?
– Молодой человек!..
– Меня зовут Олег. Олег Каретный. И этим парадом командую теперь я. Вы с управлением не справились.
– Что вы имеете…
– Вы его из задницы вытащили? Я общаюсь с вашим Сашей. Знаю кое-что. Не мешайте мне и сходите в магазин. И лучше пробудьте там хотя бы полчаса, – Каретный едва заметно