Врата учености. Марик Лернер
это не касается.
Не очень-то и надеялся, что направляется в спальню. Не у всех же на глазах тащить. Это ни в какие ворота не лезет. Но куда?
– Царица не станет тянуть. Она очень любит выступать свахой и получает от процесса массу удовольствия. Так что помалкивайте и делайте что велено.
– Хм, – высказался я крайне содержательно в окончательном недоумении.
– Вы ведь нечасто заглядываете на балы. Сегодня пришли сюда неспроста? Захотелось посмотреть на невесту.
– Не стану отрицать. Мне любопытство не чуждо.
– Александра тоже не прочь разглядеть вас вблизи. Слышать о Михаиле Ломоносове в обществе всем приходилось. Иные в гении вас зачисляют.
– Это не так. Гений – он творит и ничем не ограничен. А мне приходится много и тяжело работать, прежде чем очередная идея становится общеизвестной. Самое тяжкое не придумать, а внедрить.
– О! Я в основном о ваших баснях и стихах.
Опять. Достали. Еще не хватает разговоров о ямбе, хорее и правилах грамматики.
– Я ставлю оспопрививание много выше рифмоплетства. Вакцина спасает человеческие жизни.
– И приносит немалые деньги, – без насмешки подсказала.
– Не без этого. Я не ворую, не отнимаю у бедных и не издеваюсь над людьми, добывая золото. Разве в том есть ущерб для репутации?
– Вы мне нравитесь, господин Ломоносов. Своей серьезностью и неординарностью.
Пауза.
– Но Александра мне все одно ближе. Я стараюсь для нее. Заочные впечатления и представления могут оказаться рядом с реальными сплошным разочарованием. Постарайтесь не обидеть девушку. Ей и так досталось.
– Большое спасибо за участие в ее судьбе, – всерьез благодарный, произнес серьезно. – За мной должок.
– Не бросайтесь такими словами, а то напомню когда-нибудь, – сказала она, останавливаясь у обычной двери, каких кругом полно.
– Надеюсь, когда-нибудь придет час проверки, и вы сможете убедиться в моих словах.
Она толкнула дверь и вошла.
– Александра Александровна Меншикова.
Всегда думал, что папаша ее Алексашкой от Алексея вышел. А оказывается, он Шурик, и это очередной царский каприз. Забавно. Прошлое по-прежнему непредсказуемо и занимательно.
– Михаил Васильевич Ломоносов.
Вот так и представила. Без чинов, титулов и прочих отступлений.
Глава 9. Новые знакомства
Нет, она не была изумительной красавицей. Эдакая Аленушка с картины Васнецова. Тоска и одиночество в глазах. Ее ломали всерьез. Из любимой дочери, не знающей ни в чем отказа, из сестры невесты императора, подруги Натальи, родной сестры Петра Второго, вдруг без вины угодить на далекий Север в ссылку…
Там отсутствовали слуги, мамки и няньки. Лишь один стареющий отец, потому что мать скончалась еще по дороге. А затем болезнь, сведшая в могилу сестру. Надо иметь стержень в душе, чтобы не сломаться. И в то же время на бой-бабу ничуть не походила. И не надо. Такая мне