Альманах всемирного остроумия № 3. Альманах
напутствовал его, вместо подорожной, следующим экспромтом:
Генерал Львов
Летит до облаков
Просить богов
О заплате долгов.
На что генерал, садясь в гондолу, ответствовал без запинки такими же рифмами:
Хвосты есть у лисиц,
Хвосты есть у волков,
Хвосты есть у кнутов —
Берегитесь, Хвостов!
В Таврическом дворце, в прошлом столетии, князь Потемкин, в сопровождении Левашева[25] и князя Долгорукова, проходит через уборную комнату мимо великолепной ванны из серебра.
Левашев. Какая прекрасная ванна!
Князь Потемкин. Если берешься ее всю наполнить (это в письменном переводе, а в устном тексте значится другое слово), я тебе ее подарю.
Левашев (обращаясь к Долгорукову). Князь, не хотите ли попробовать пополам?
Князь Долгоруков слыл большим обжорою.
Императрица Екатерина II строго преследовала так называемые азартные игры (как будто не все картежные игры более или менее азартны?). Дошло до сведения ее, что один из приближенных ко двору, а именно Левашев, ведет сильную азартную игру. Однажды говорит она ему с выражением неудовольствия: «А вы все-таки продолжаете играть!» – «Виноват, Ваше Величество: играю иногда и в коммерческие игры». Ловкий и двусмысленный ответ обезоружил гнев императрицы.
К Державину навязался какой-то сочинитель прочесть ему свое произведение. Старик, как и многие другие, часто засыпал при слушании чтения. Так было и на этот раз. Жена Державина, сидевшая возле него, поминутно толкала его. Наконец сон так одолел Державина, что, забыв и чтение и автора, сказал он ей с досадою, когда она разбудила его:
– Как тебе не стыдно: никогда не даешь мне порядочно выспаться!
При императоре Павле Державин, бывший уже сенатором, сделан был докладчиком. Звание было новое; но оно приближало к государю, следовательно, возвышало, давало ход. Это было несколько досадно прежним его товарищам. Лучшее средство уронить Державина было настроить его же. Они начали говорить, что это, конечно, возвышение; однако, что ж это за звание? «Выше ли, ниже ли сенатора, стоять ли ему, сидеть ли ему?» Этим они так разгорячили его, что настроили просить у государя инструкции на новую должность. Державин попросил. Император отвечал очень кротко:
– На что тебе инструкции, Гаврила Романович? Твоя инструкция – моя воля. Я велю тебе рассмотреть какое дело или какую просьбу; ты рассмотришь и мне доложишь: вот и все!
Державин не унялся, и в другой раз об инструкции.
Император, удивленный этим, сказал ему уже с досадою:
– Да на что тебе инструкция?
Державин не утерпел и повторил те самые слова, которыми его подзадорили:
– Да что же, государь! Я не знаю: стоять ли мне, сидеть ли мне!
Павел вспыхнул и закричал:
– Вон!
Испуганный докладчик побежал из кабинета, Павел за ним и, встретив Ростопчина, громко сказал:
– Написать его опять в Сенат! – и закричал вслед бегущему
Левашев, Павел Артемьевич – писатель XVIII столетия. Был советником русского посольства в Константинополе при посланнике А. М. Обрескове (1753–1768). Написал «О первенстве и председательстве европейских государей, их послов и министров» (СПб. 1792); «Картина или описание всех нашествий на Россию татар и турок» (1792 г.); «Поденные записки во время прошедшей с турками войны от дня объявления оной по 1793 г.» (СПб. 1798). Левашев писал и стихи, которые, по отзыву Н. Новикова («Опыт историч. слов. о рус. писателях»), «от знающих людей похвалу заслуживали».