Машина различий. Уильям Гибсон
и поднес их к тщательно выбритой верхней губе.
– Доктор Мэллори, я обнаружил, что «журналист» – удобное расплывчатое обозначение, позволяющее заниматься любыми, пусть даже крайне необычными исследованиями. По натуре своей я человек широких, хоть и прискорбно поверхностных интересов. – Он патетически развел руками. – Я прилагаю все свои силы, чтобы служить истинным ученым, притом что собственное мое положение во внутренних кругах великого Географического кажется мне не очень заслуженным, да я к нему никогда и не стремился. Внезапная слава может иметь самые неожиданные последствия.
– Должен сознаться, что я не знаком с вашими сочинениями, – смутился Мэллори. – Я был на другом континенте и основательно запустил чтение. Надо понимать, ваши книги имели большой успех.
– Да при чем тут книги? – удивился Олифант. – Я участвовал в этой истории с токийской миссией. В Японии. В конце прошлого года.
– Кошмарный эпизод в нашем посольстве, так, кажется? Кого-то там вроде ранили? Я тогда был в Америке…
Олифант помедлил, потом согнул левую руку и оттянул безупречный манжет. Чуть повыше кисти, на внешней ее стороне, краснел длинный узкий, затянутый сморщенной кожей шрам. Ножевой порез. Хуже того – удар саблей, прямо по сухожилиям. Только тут Мэллори заметил, что два пальца на левой руке Олифанта скрючены и не двигаются.
– Так это были вы! Лоренс Олифант, герой токийской миссии! Вот теперь все встало на место. – Мэллори погладил бороду. – Напрасно на вашей карточке нет этого, тогда бы я сразу вас вспомнил.
Олифант опустил рукав, вид у него был несколько смущенный.
– Шрам от японского меча – довольно необычное удостоверение личности…
– Теперь я вижу, сэр, что ваши интересы действительно разнообразны.
– Иногда приходится заниматься самыми неожиданными делами. В интересах нации, каковы бы они ни были. Да вы и сами прекрасно знакомы с подобными ситуациями.
– Боюсь, я не совсем вас понимаю…
– Профессор Радвик, покойный профессор Радвик был достаточно близко знаком с такими делами.
Теперь Мэллори понял смысл намеков Олифанта.
– В вашей карточке, сэр, вы значитесь журналистом. Подобные вещи с журналистами не обсуждают.
– Боюсь, – вежливо улыбнулся Олифант, – ваша тайна давно не является тайной. Ее знают участники вайомингской экспедиции. Пятнадцать человек, далеко не все они умеют держать язык за зубами. Люди Радвика тоже знали о его тайной деятельности. И те, кто все это организовал, кто просил вас исполнить их замыслы, тоже знают.
– А откуда, сэр, это известно вам?
– Я расследовал убийство Радвика.
– И вы думаете, что смерть Радвика связана с его… с его деятельностью в Америке?
– Не думаю, а знаю.
– Прежде чем продолжить эту беседу, я хотел бы несколько прояснить ситуацию, мистер Олифант. О какой такой «деятельности» вы все время говорите? Кто ее «организовал» и «просил исполнить их замыслы»?
– Прекрасно, –