Невидимые. Банды старой России. Юлия Михалева
Если Матрена отдаст ее сегодня в полдень, как обещала – не потеряет ли оттого дочь навсегда? А если не отдаст – то вдруг и Дуньке уже не поможет, и остальных выгоды лишит? Штука-то непростая, кому попало не сбудешь. И без того пришлось прежних знакомцев припомнить. Из той давней поры, когда она после смерти бочарника работы не разбирала.
Ох, Дунька, Дунька… Что с ней сейчас?
– Вернется твоя сестрица, – сухо ответила Матрена. – Точно говорю.
– А когда? – заинтересовался сын.
– Скоро. Ты-тут какими судьбами, Улька? Погнали?
Понурив голову, дочь кивнула.
– Прости, мама…
– За что хоть турнули-то?
– Дитенка из колыбели выпала и расшиблась. Я не доглядела. Заснула… Аж не заплатили.
Матрена встала, потянулась – и пошла накрывать на стол. Даже закопченный в пожаре самовар поставила – дочь, как-никак, пришла.
Младших, как обычно, утянуло на улицу, средняя принялась помогать.
– Что Витя? Что Ваня?
– Витька был на неделе, про Ваньку давно не слышно. Не пускают, видать.
– Ясно… Мама, так что с сестрицей? Ты при маленьких говорить не хотела?
Вот упрямая: опять душу бередит. Матрена вздохнула.
– Ты уже знаешь все, что и я.
– Но как же так? Кто они? Отчего избу подожгли?
– Отстань, Улька, – грубо оборвала мать. На сердце стало совсем гадко.
Сели за стол, но ели в молчании. Даже младшие не егозили, вели себя прилично. После Матрена начала собираться.
– Убирать идешь? – спросила средняя.
– Нет, не пойду сегодня. Другое дело есть. Вот что, сбегай-ка ты в город. Знаешь, где рабочие с завода живут?
– Так я же возле их кварталов и служила… Неблизко снова туда идти.
– А ты не ленись. Вот, возьми на извозчика, так и быть, – прачка вынула из стоявшей на полке масленки несколько монет и протянула дочери. – Поспрашивай там квартиру.
– Для кого?
– Для нас.
– Как? Мы уезжаем? А что, если Дуня вернется – ты же сама сказала…
– Будет перечить матери, – прикрикнула Матрена.
Выйдя из дома, она отправилась на берег – но не туда, где стирали, а гораздо дальше.
Боязно: а вдруг кто уже обнаружил припрятанное? Но вроде нет: издали приметила сваленные ушаты, которые сама же и натащила. Под ними – песок да галька: копать удобно даже ладонью. Достав сверток, Матрена бдительно огляделась по сторонам – не смотрит ли кто? Задрала юбку, осторожно уложила вещицу в чулок и для надежности перемотала лентой – сверху и снизу. Как только доставать-то? Смеху будет…
Удостоверившись, что ноша держится крепко, Матрена мелкими шагами отправилась на базар, в лавку старьевщика. Несмотря на дополуденное время, солнце палило, вызывая жажду и головную боль. Темя напекло и через платок.
Она пришла раньше, чем назначали.
На этот раз в лавке был не только старьевщик, но и незнакомец – морщинистый, с длинными седыми усами, свисавшими на острый подбородок. Они что-то обсуждали,