Их путеводная звезда. Виктор Александров
в отставку, женился на молодой и бесконечно влюбленной в него сестре милосердия, вернулся в Петербург и занялся частной хирургической практикой. Леночку он пытался воспитывать в строгости, только вот получалось это плохо.
К семнадцати годам Леночка была уже взрослой. Так, во всяком случае, считала она сама. Она была уже на полголовы выше и отца и матери, не отличавшихся, правда, высоким ростом. И во всех других смыслах тоже. Она заканчивала гимназию, читала самую передовую литературу, а совсем не те слезливые романы, что были популярны в годы юности ее матери. Взять одну только нашумевшую книжку Бебеля «Женщина и социализм». Она, конечно, поняла там не все, уж больно заумно написано, слишком много цифр (или чисел?), но все равно, все равно. Свободная женщина, свободная любовь! О-о-о! Это было так необыкновенно, так волнительно! К родителям она относилась со снисходительной иронией. «Сужденья черпают из забытых газет, времен Очаковских и покоренья Крыма». Это о них сказано, именно о них! И как удивительно точно!
Перед выпуском из гимназии Леночка обрезала свои длинные косы и сделала короткую стрижку, чем в очередной раз повергла родителей в состояние шока. А когда она заявила, что собирается поступать на Бестужевские курсы, а жить будет отдельно от них, зарабатывая уроками, отец с матерью только переглянулись и тяжело вздохнули. Единственное условие, которое поставил отец – он сам оплатит курсы сразу за все четыре года вперед. А дальше – пусть пробует жить сама. В конце концов, переезжает она не в другую страну и даже не в другой город, а всего лишь на Васильевский остров (Звонцовы жили на Литейном).
Самостоятельная жизнь оказалась чудесной. Именно такой, как Леночка себе и представляла. На историко-филологическое отделение Бестужевских курсов она поступила легко, хотя в этот год желающих оказалось намного больше, чем курсы могли принять. Вместе с еще одной бестужевкой, Ириной Яновской, приехавшей в Петербург откуда-то из-под Варшавы, они сняли небольшую комнатку в меблированных комнатах мадам Лихачевой, что на углу Шестой линии и Среднего проспекта. Это было замечательно удобно и не очень дорого. Всего девять рублей за месяц. До здания Курсов, которое располагалось на Десятой линии, неподалеку от фабрики «Лаферм», идти было всего десять минут. И сама их комнатка на пятом этаже Лихачевки (как обычно молодежь называла этот дом) была прелесть до чего уютной. К тому же в Лихачевке жило много других бестужевок и студентов университета, что объяснялось дешевизной. Все это было так славно, так весело!
А еще была у Леночки своя теория. Что такое человеческий взгляд? Это прямая передача силы, эмоций, может быть даже мыслей! Разве можно сравнить один выразительный взгляд с целым набором слов? Нет, конечно. Взглядом можно поманить, отвернуть, взглядом можно повелевать. Магнетизм. Comprenez vous?[5] Нужно только научиться владеть им. И Леночка тренировала перед зеркалом разные взгляды. Магнетический, суровый, испепеляющий, уничтожающий, знойный, небрежный, саркастический, изумленный, нежный (этот,
Понимаете? (Франц.)