Следы «Тигра». Фронтовые записки немецкого танкиста. 1944. Вольфганг Фауст
рва и перевалила через его край. Выплюнув кровь и осколки зуба, я заставил танк целиком выбраться изо рва на ту сторону, где располагались русские блиндажи, торсионы подвески при этом взвыли от напряжения, протестуя против подобных бросков, – но я-то знал, что они втайне даже наслаждаются такими экстремальными перегрузками.
– Прекрасно, – снова произнес Хелман.
– Хорошо! – пробурчал рядом со мной Курт. – С такими талантами тебе надо быть главным инспектором всех танковых сил рейха.
– «Тигры» перебираются через ров следом за нами, – гордо произнес Хелман. Его командирская башня имела круговой обзор, тогда как я мог видеть только участок дороги прямо перед собой. – Два танка уже вышли на эту сторону вслед за нами, а теперь уже три.
Он усмехнулся своим странным смехом, который могли разобрать только хорошо знавшие его люди.
– Не стой на месте, изображая из себя неподвижную мишень, парень. Давай-ка расчистим эти крысиные гнезда, и высотка – наша.
Я подвел танк к остаткам ближайшего дота. Это было широкое приземистое бетонное строение с длинными узкими амбразурами, в которых виднелись стволы противотанковых орудий,[21] торчавших под странными углами, поскольку они были придавлены разрушенным от взрыва бомбы куполом. Когда мы на танке подошли поближе, я увидел среди этих развалин вспышки выстрелов и услышал, как автоматные пули ударили по нашей броне. Одна из этих пуль попала в край прибора наблюдения и вызвала длинную трещину в стеклоблоке. Наш наводчик тут же опустил ствол орудия и послал один за другим три осколочно-фугасных снаряда в остатки разбитой амбразуры. Стены дота обрушились, погребая под собой и всех остававшихся в нем защитников своей родины.
Из более далеких обломков выбралась горсточка оставшихся в живых защитников. Их стеганые ватники были изорваны и покрыты сажей. Они подняли руки над головой и стояли, качаясь на ногах и глядя на нас. Курт положил их одной длинной очередью из МГ, а затем принялся, бурча себе что-то под нос, менять магазин пулемета. Русские лежали прямо перед нами на снегу, испуская последнее дыхание.
– Ну что ж, мы захватили и расчистили рубеж для нашей мотопехоты, – подвел итог Хелман и приказал Курту, который исполнял в танке также обязанности радиста, связать его по радио с остальными командирами танков.
Спустя пять минут мы уже полностью контролировали ситуацию по эту сторону противотанкового рва.
Хелман, принявший теперь командование над нашим батальоном тяжелых танков, попытался доложить по радио командованию дивизии о нашем успехе. Это оказалось довольно трудно сделать, поскольку наша рация была куда менее мощной, чем на командирской машине, и надежно обеспечивала только связь между танками батальона, но не на столь далекое расстояние. Пока радист устанавливал связь, я получил разрешение выйти из танка и осмотреть ходовую часть, то есть гусеницы и опорные катки, на предмет повреждений.
Я выбрался на корпус танка и обвел взглядом картину
Такой дот мог остаться (и вторично использоваться) только от укрепрайона, построенного в 1940 – начале 1941 г. у границы с Германией (Восточной Пруссией).