Ночь на хуторе близ Диканьки. Андрей Белянин
та вы шо? Вы бы это, не шутковали так, – перепуганно обернулся нахальный Байстрюк. – Мы ж не где-нибудь, а в самом пекле, тут вам не там, здесь оно…
Договорить чёрту не удалось, поскольку Николя твёрдой рукой поймал его за чуб, как опытный учитель в бурсе ловит за ухо нерадивого школяра.
– А почто ж ты, сукино вымя, чтоб тебе, заразе, не довелось поутру рюмку водки выпить, опохмелиться, не сказал, что мы идём в пекло?!
– Я шо… Я ж… хлопцы, так вы… и сами…
– Николя, давай мы ще з тобою и помолимся тут Христу Богу Милосердному, – мстительно предложил кузнец, ловя обеими руками чёрта за усы. – Шоб ты, сукин кот, поганая твоя морда, и куда те надо без нашего согласия хвост поганый не волочил! Га? Га! Шо ты там себе под нос бурболишь, вражий сын?
Байстрюк хоть и был в силе на своей же территории, выражаясь фигурально, у себя дома, где и стены помогают, но тем не менее особо так рыпаться не рискнул. Уж больно решительно выглядели эти два приятеля, гимназист и кузнец, связываться с ними всерьёз выходило себе дороже…
– Дзень добрий, шановне паньство, – мягким баритоном раздалось за их спинами.
Все трое (ну, насколько позволяли возможности) резко обернулись. Позади них, буквально в десяти шагах, стоял стройный красавец-шляхтич, затянутый в чёрный кафтан с пышными рукавами, из которых выглядывала белая свитка такого дорогого сукна, что и сорочинский заседатель не мог бы себе позволить на нижнее белье купить даже в самом стольном Санкт-Петербурге.
Плечи широкие, ровно у того же Вакулы, лик красоты неописуемой, один тонкий нос чего стоит, глаза чёрные, с поволокой, в обрамлении таких дивных ресниц, что хоть десять спичек на них уложи – всё одно выдержат! Сам гладко выбрит, усы устроены на польский манер, длинные и закрученные кверху, на роскошном поясе богатая польская сабля с золоченой гардой и ножнами, усыпанными всяческими драгоценностями.
Да если к тому добавить ещё бархатные штаны с люрексом, а ноги обуть в высокие, до колен, сафьяновые сапоги на каблуке и с загнутым носком… Так, в общем, мимо такого богатого шляхтича пройти да не заметить просто невозможно! Наш местный запорожец Байстрюк в сравнении с ним выглядел буквально голодранцем…
– Пше прошу, если вмешиваюсь не в своё дело. Но у меня тоже есть рахунек[3] к этому украинскому прощелыге! Быть может, пан и его холоп позволят мне избавить их от проблем?
– Шо-то я ни зрозумив, кого вин холопом назвал? – тихо спросил Вакула.
Николя пожал плечами и покрутил пальцем у виска.
– Агась, то е вин глупак?
Николя неуверенно кивнул и, отпустив Байстрюка, обратился к новоявленному дуэлянту:
– Дзенькуе бардзо за комплимент. – Молодой гимназист показал, что при желании легко может говорить и по-польски. – Но раз вы столь прекрасно владеете русским, так охотно представлю вам моего доброго друга, кузнеца Вакулу. Отнюдь не холопа, как это, может быть, у вас принято, а свободного козака, честно зарабатывающего на
3
счёт, чек к оплате за что-либо