Еще жива. Алекс Адамс
Я бы хотел, чтобы в следующий раз вы посмотрели, что там внутри. Что вы скажете на этот счет?
Мои ладони сжимаются в кулаки.
– Хорошо.
Рассвет явился в том же сером плаще, что и всегда в эти дни. Оттенки голубого ему бы пошли больше, а также розовый и персиковый, поскольку где-то там уже весна, должна быть весна. Мои глаза охотно распахиваются в приятном ощущении отсутствия тошноты и от менее приятного дробного стука внутри моего черепа, похожего на беспорядочные сигналы азбуки Морзе. Прижав руки к животу, я слегка надавливаю, и мои мышцы напрягаются в ответ. Вогнутый, но теперь ближе к плоскому, чем раньше.
– Аминокислоты.
– Что?
Мой захватчик согнулся у пола, прикрепляя провода к куску блестящего пластилина, величиной с сигаретную пачку.
– Ты все еще хочешь спасти свою подругу?
– Да, – хриплю я в ответ.
– Тогда приглашаю тебя с собой, – говорит он, не глядя на меня.
– А что аминокислоты?
– Это строительные кирпичики всего живого. Соединенные в правильном порядке, они образуют протеины. ДНК построена из аминокислот. Скорее всего, они убили ее и съели. В человеческой плоти заключены необходимые им аминокислоты.
– Ты не можешь этого знать.
– У тебя менструация?
– Что?
– Ты зла. Женщины часто злы, когда у них менструация. Дело в гормонах.
Я растираю голову, пока стук внутри не стихает до легкого тиканья.
– Откуда ты?
– Из Швейцарии.
– Хорошим манерам вас там не учат?
Он продолжает манипуляции со своими кусками пластилина.
– Теперь там ничему не учат. Моей страны больше нет. И моего народа тоже.
Суровые края породили этого человека. Он как его родные Альпы в миниатюре: тверд, несгибаем и жесток.
Поднимаюсь сама, затем поднимаю свой рюкзак. И выхожу.
Я собираюсь спасти Лизу. Если я этого не сделаю, то ребенку, который растет внутри меня, не на что надеяться. Я должна быть способна спасать.
Сиреневая бумага не прибавляет Стиффи привлекательности, но Бен так хочет.
– Яркий цвет привлечет внимание людей, – говорит он.
Кто я такая, чтобы спорить? Я питаю симпатию к этому комку оранжевой шерсти, который сдержанно отвечает мне взаимностью. Моток скотча ложится сверху на пачку бумажек.
– Расклеивай их повсюду. Клей сверху на другие объявления о потерянных животных, если больше некуда.
Он уходит, чтобы совать свои объявления каждому встречному. Сиреневые бумажки летят на землю, но Бен не замечает, что люди принимают его за очередного надоедливого бездельника, раздающего рекламу.
Я отправляюсь в другую сторону, развешивая объявления с мордой Стиффи на стенах и столбах, как это более принято. Я улыбаюсь каким-то встречным, но они отводят взгляд, сосредоточившись на собственных проблемах. В конце квартала я поворачиваю назад. Именно таков наш уговор. Бен и я встречаемся на середине пути, около нашего дома.
Его верхняя губа дергается под шелушащимся носом. Я спрашиваю,