Отчаянный корпус. Игорь Лощилов
здоров. Я, ваше величество, навроде рабочей лошади: вида не имею и прыгать не горазд, но воз еще свезу.
– Прекрасно, – обрадовалась Екатерина и подвинула лежащий на столе указ, – было бы досадно не получить приготовленный для вас подарок. И все же придется пройти небольшую проверку. Извольте сесть вон на то кресло и сделать, как скажет Адам Васильевич.
Шешковский несколько замешкался, однако, встретившись с подозрительным взглядом государыни, заковылял в указанном направлении.
– Садитесь, сударь, – любезно предложил Храповицкий.
Шешковский начал с великим тщанием готовиться к посадке.
– Помогите же ему, Адам Васильевич, у нас не так много времени, – напомнила императрица.
Храповицкий с видимым удовольствием схватил Шешковского и с силой вдавил его в сиденье. Раздался ужасный крик, и старик потерял сознание. Екатерина не на шутку испугалась, поспешила к креслу и при виде неподвижного старика стала тормошить его.
– Что, что с ним такое? Боже, а какой запах!
– Запах рабочей лошади, – пояснил Храповицкий.
– Но почему вы стоите? Сделайте хоть что-нибудь, пошлите, наконец, за лекарем.
В это время Шешковский открыл глаза. Увидев склоненное над собой лицо императрицы, он слабо улыбнулся и прошептал:
– Простите, ваше величество, сомлел не ко времени.
– Вы обманщик, – сердито сказала Екатерина, – притворились здоровым, а на самом деле больны.
Шешковский протестующе поднял руки и начал доказывать свое отменное самочувствие обычным способом изъяснения, к которому привык:
– Не извольте сердиться, матушка-государыня. Несмотря на злостное покусительство сквернителей верных слуг престола, заверяю, что не дошел до состояния полного погубления, но токмо немного сомлел от кратковременного отсутствия духа.
– Жених снова возвращается к жизни, – заметил Храповицкий.
Императрица с несвойственной несдержанностью оборвала его:
– Ваши замечания неуместны. Позаботьтесь, чтобы больному оказали помощь.
Храповицкий вызвал слуг и приказал препроводить Шешковского в лекарские покои. Екатерина стала ходить по кабинету, изредка останавливаясь у столика, чтобы сделать глоток воды. Это свидетельствовало об ее крайнем раздражении. Сердито сопроводив взглядом ковыляющего Шешковского, она с досадой воскликнула:
– Ну что вы на сие скажете?
– Боюсь, наш конь не доскачет до венца, – сказал Храповицкий.
Императрица поморщилась и хотела снова отругать статс-секретаря, но тот услужливо поднес ей стакан воды. Она поблагодарила. Нет, секретарь, конечно, ни при чем. Но, согласитесь, обидно потратить столько сил, чтобы в последний момент все рухнуло из-за какого-то пустяка. Неужели нельзя ничего сделать? Храповицкий понял этот немой вопрос и как бы между прочим сказал:
– Спектакль может быть сыгран вторым составом.
– Что