Эмират. Темная сторона Дубая. Евсей Иванович Гурьев
их понимать, если «да» означает «нет»! Восток дело тонкое, но не до такой же степени! Сконфузившись, я удалился в сторону лифта. Бедный администратор наверное проклял тот день, когда вообще согласился меня заселить. В лифте перед зеркалом попробовал воспроизвести индийские махи головой. Получалось неплохо. Да, неудобно вышло. Кто же мог знать? Надо вообще завязывать с алкоголем, тяга уже нездоровая. Я вздохнул и провел магнитной картой вдоль электронного замка на двери номера. Да уж, сходил за хлебушком…
Глава четвертая
6—00. Блин, уже надо вставать
6—15. Все, точно встаю.
8—10. Твою мать!!!!
– Жизненная ситуация среднестатического русского человека
Айфон надрывался сигналом побудки и вибрировал под подушкой. Уже вставать? Вообще-то русский человек в большинстве своем крайне стрессоустойчив и может спокойно проспать часа два под истерично орущий каждые пять минут будильник. С самого первого дня учебы в Эмиратах не высыпался я катастрофически. Дело было не даже не в смене часовых поясов. Каждое утро на короткое время меня будила утренняя молитва с соседнего минарета, заставляя спросонья матюгаться в адрес сразу нескольких персонажей: неведомого муэдзина; главного архитектора Шарджи, разрешившего разместить мечеть прямо под окнами отеля; Раджива, выделившего мне комнату прямо под динамиком и себя, долбоклюя, согласившегося вообще приехать в эту страну. Когда призывы к отправлению религиозных действий затихали, я моментально проваливался на несколько часов в объятия Морфея, из которых позже безжалостно вырывал собственный айфон, вызывая мощный поток свирепых проклятий, теперь уже в его адрес.
Я потянулся. На телефоне было шесть. Однако, надо было уже подниматься. Вообще-то, я ненавижу ранние подъемы. Во Владике в офис я обычно подтягивался к одиннадцати, если не происходили форс-мажорные ситуации. Еще с института у меня было ясное понимание, что являюсь полной и законченной «совой» в жестоком и подчиненном воле жаворонков мире. Ранние подъемы не способствуют высокому КПД в течение дня. Уже к полудню ты зеваешь, раздражаешься и тратишь значительную долю сил просто на то, чтобы прогнать дремоту и сонное подавленное состояние. В первый час раннего бодрствования бесит все: погода за окном независимо от сезона (осень или зима – это вообще швах, можно застрелиться), окружающие люди, сама перспектива бытия. Пролетарскую ненависть подкрепляют утренние эфиры радиостанций, где мальчики и девочки с энергичными, бодрыми до отвращения голосами несут в массы свои шутки юмора. Их безграничный оптимизм в такие часы мне всегда казался неуместным и грубым. Ты и так совершил подвиг, поднявшись в раннюю срань и радоваться жизни не то, что не готов, сама мысль об этом кажется кощунственной.
Мысли привычно перекинулись на Оксану. Да уж, и в далеких Эмиратах не могу не думать о ней. По-прежнему очень больно. Каждый вечер приходилось бороться с устойчивым желанием позвонить. Где-то прочитал, что любовная травма лечится