Киса. Борис Свердлин
воды, сидел Тим.
– На, попей, – он бесполезно протягивал бутылку, Кира не реагировала.
Тим сидел в полуметре от неё, вальяжно, нога на ногу, выжидая, когда Кира придёт в себя. В его внешности не было никаких перемен. Безразличный, холодный взгляд. Настоящий ублюдок – пронеслось у неё в голове.
– Ублюдок, – тихо проговорила Кира.
– Что? – яростно вскричал Тим, – что ты сказала, сука? Я тебе даю воду, а ты меня, сучка, за это ещё обзываешь? – и он снова, наотмашь ударил Киру по голове.
Казалось, весь мир перевернулся. Кира вскрикнула от ужасной боли и вновь потеряла сознание.
Она открыла глаза, когда почувствовала, что кровать, на которой она лежит, абсолютно мокрая. Перед ней стояли Тим и второй, его приятель. Они о чём-то говорили. Кира не могла разобрать ни слова. У второго в руках было огромное пластмассовое ведро. Видимо, из него он и поливал её холодной водой, стараясь привести в сознание.
Кирина тётя, с трудом дождавшись до полуночи, не понимая, что могло произойти с только что приехавшей племянницей, позвонила в полицию.
– Сколько лет девушке? – с трудом разбирая взволнованную речь старушки, расспрашивал полицейский.
– Да ей уже двадцать шесть… или двадцать пять… Я точно не помню.
– А когда она покинула ваш дом?
– Утром, ну, почти утром… По-моему, было около часа дня… За ней приехал какой-то знакомый, и они ушли…
– А вы знаете этого знакомого?
– Да откуда же мне знать? Первый раз его увидела. Высокий, черноволосый. Говорил по-русски… Сказал, что через несколько часов её привезёт обратно. Только прокатятся по Хайфе… Она ведь у меня первый раз в гостях…
– А как племянница была одета?
– Ой, – очень красиво: розоватая блузочка на перламутровых пуговках, светлая юбка, красные туфельки на высоких каблуках…
– Красивая?
– Очень, очень красивая. Просто – артистка!
– И у неё был свой мобильный телефон?
– Да… Она и звонила мне…. Только… до ухода из дома, вчера, когда ехала в мою сторону из аэропорта.
– Вы можете назвать его номер?
– Конечно… Сейчас, секундочку… посмотрю…
Старушка открыла свою толстую, пожелтевшую тетрадь, перелистала несколько страниц и, найдя телефон племянницы, обведённый красными чернилами, продиктовала его полицейскому.
– Давайте договоримся так, – медленно подбирая слова, предложил полицейский, – если она не вернётся до завтрашнего утра, положим, до одиннадцати – двенадцати… Вы позвоните нам снова.
– Нет, голубчик, а если с ней произойдёт что-то за это время? Мы важные часы упустим… Надо уже искать… – старушка закашлялась и медленно пошла за водой, да заодно и за валерьяновыми каплями.
– Алё! Алё! – кричал полицейский и, немного подождав, повесил трубку.
Кира проснулась от страшной дрожи. Тело горело. Она провела по лицу рукой – на губах была кровь. В комнате стояла страшная вонь. На табуретке, рядом с кроватью, стояла всё та же, нетронутая