Выжженный плацдарм. Александр Тамоников
решил не нарушать их идиллию, отошел к окну, выходящему в заброшенный сад, открыл форточку, закурил. Свежий воздух остудил мозги. Он с жадностью втягивал дым, прислушивался к звукам, доносящимся с улицы. Подозрительно тихо, непривычно. Такое ощущение, будто что-то подспудно назревает.
Он не заметил, как к нему приблизился Фомин. Андрей тоже закурил и выжидающе уставился на Олега. Дескать, пора приступать к главному. Время-то идет…
Медсестры внезапно встрепенулись, занервничали. Женский слух оказался чувствительнее мужского. Оксана выбралась из-за стола, побежала, оправляя халат, к окну, но не к тому, где курили мужчины, а к другому. Комната была угловой, упомянутое окно выходило на дорогу, тянущуюся вдоль парадного крыльца.
Олеся подскочила и выключила свет. Мужчины нахмурились. Оксана отогнула тяжелую штору – необходимый элемент светомаскировки.
Через пару мгновений все четверо сгрудились у окна и увидели, как за оградой напротив калитки остановилась машина. Судя по очертаниям, это был внушительный армейский джип «Дозор». Три такие машины, на которых не успела высохнуть заводская краска, ополченцы отобрали у украинских силовиков под селом Дубки. Транспорт пошел на нужды руководящего состава объединенной группировки.
– Мамочка дорогая! – Оксана задрожала и шумно выдохнула. – Стояк приехал. Ну зачем? Чувствует, что ли? Честное слово, он не говорил, что сегодня приедет, даже не спрашивал, дежурю ли я.
Мужчины дружно заскрипели зубами. Начальник артиллерии Виктор Викторович Стояк действительно ездил на таком джипе. Все четверо затаили дыхание.
Водитель погасил фары, выключил двигатель. Распахнулась дверца рядом с сиденьем пассажира, из машины выбрался лысоватый сутулый мужчина с горбатым носом.
Подполковник Стояк, будь он трижды неладен в этот поздний час! Дамские угодники в атаку идти не боялись, под минами не гнулись и не молились, а в этой пикантной ситуации вдруг почувствовали себя крайне неуютно.
– Мальчики, валите отсюда, – взволнованно прошептала Оксана. – В коридор, следующая дверь, там подсобка для хранения инвентаря. Олеська, быстро все убираем. Не дай бог он что-то почувствует. Если что, пили в одиночку, девичник у нас.
– Ну, е-мое, как же так? – расстроился Фомин. – Ладно, Олежка, валим быстро. Эх, невезуха!
– Подожди, – буркнул Нестеренко и напряженно всмотрелся во мглу.
Мужчина поднес к уху телефон, на который, наверное, только что поступил вызов. На фоне щербатой стены напротив выделялся хмурый орлиный профиль. Подполковник застыл и слушал собеседника. Потом опустилась рука, держащая телефон. Разговор закончился. Стояк выругался в сердцах – даже из-за стекла было слышно крепкое словцо. Он что-то резко бросил водителю и забрался обратно в машину.
Заработал двигатель, вспыхнули фары. Машина сорвалась с места, прорычала мимо окна и растворилась в ночи.
Оксана облегченно проговорила:
– Уехал! Есть же бог на этом свете!..
– Шикарно! – Фомин рассмеялся. – Мы не будем приобщаться к миру швабр и едких химикатов.
Медсестра