Принцессы Огненного мира. Яна Алексеева
дух полет вниз, на еловую подстилку. Удар! Больно… В голове будто что-то взорвалось. Придушенный всхлип вырвался из груди. В глазах на мгновение помутилось, небо и деревья закружились в безумном хороводе. Я с трудом поднялась, понимая, что никуда, никуда не смогу дойти. Но… надо… Вся спина превратилась в сплошной комок боли, длинные раскаленные иглы терзали позвоночник. Размазывая злые слезы по исцарапанному лицу, я огляделась. Где это мерзкое животное? Вот она… тварь такая! Дрессированная… к крови приучена, а к строгости – нет! С огромным трудом я взгромоздилась в седло терпеливо ожидающей лошадки и ме-е-едленно тронулась дальше, чувствуя, как каждое ее движение отдается в теле.
О-о-х, опоздаю! И точно…
У заброшенной беседки бесновались рыжие гончие, не рискуя сунуться дальше. Их пугал труп товарки со сломанной шеей, валяющийся прямо у входа в пещерки. А через лес с противоположной стороны ломились на лай безалаберные придворные охотники. (Егеря передвигаются бесшумно.) Яростно шикнув на псов, я заставила их отступить, направляя на них лошадь, диковато косящую карим глазом. Спешилась, охнув, сняла с седла сверток и проскользнула внутрь, прислушиваясь к перекличке, доносящейся из леса. С трудом различив в плывущих от боли очертаниях мира вход, вошла в первый грот. Едва двинулась вглубь, как на меня налетел стремительный вихрь, зажал рот и спеленал руки, прижав спиной к неровным камням. Пальцы разжались от боли, и тяжелая ноша с бряцаньем упала на землю. Эльф удивленно склонил голову, прислушался. Осторожно провел кончиками пальцев по расцарапанной щеке, удивленно вздернул брови. Оттянув неожиданно сильную руку от лица и преодолевая тошноту, я прошептала торопливо:
– Сегодня охота, совсем забыла, придворные развлекаются! – И всмотрелась в лицо светлого, чувствуя, как сознание медленно уплывает в спасительное забытье. В ярко-зеленые, почти изумрудные глаза…
Похоже, светлый был готов уйти в любой момент, даже не дожидаясь моего появления. Но, увы, уже категорически не успевал. Потому что снаружи послышался призывный свист, потом неторопливые шаги и удивленные возгласы. Прислонив меня к стене, эльф с недоброй, мстительной улыбкой принялся разворачивать сверток. С сомнением отложил лук и ласково взвесил в руке ятаган, примериваясь…
– Ты… что? – Меня охватил страх, за него и за себя.
Полыхнув удушливой ненавистью, он протащил меня в дальнюю пещерку, запихал в щель и метнулся назад. Пока прошла тошнота и боль перестала вспыхивать при каждом движении, пока я осторожно, хватаясь за стены, выползла в беседку, все уже кончилось. Затихли шум и крики, и воцарилась мертвая тишина. Сжав виски, я прогнала муть перед глазами, разглядывая залитую кровью поляну. Эльф стоял посреди десятка трупов, равнодушно попирая ногой хладнокровно добитое в спину тело. О-ох, теперь я верю злым легендам!
Бессильно опустив руки, я стояла на пороге, и слезы текли по щекам, соленая влага щипала кожу.
Смерть, смерть, смерть, удушливый