9 месяцев. Тамара Ким
чести, и сам не сдержал.
Чем поклянешься, тем и поплатишься.
Очень сложно выработать новую линию поведения, отношения к нему. Воспринимать его не так, как все 12 лет.
«Сила привычки» – говорит Подольская. А я не хочу с этим согласиться. Любовь не может быть привычкой. А то, что любовь обросла шелухой, многолетней грязью, накипью… – так это уже другое.
Когда говорят: «Любовь проходит», это жалкая попытка самообмана. Просто, значит, ее никогда не было. Любовь – когда живешь этим человеком. Точнее – это как воздух: пока он есть, его не ценишь. А когда нет – тогда задыхаешься, и начинаешь осознавать его значимость. Это уже физиологическая зависимость. Потому любовь не проходит никогда. Любовь может только умереть. А вместе с ней и человек. А все остальное – привычка, увлечение, страсть, похоть, приспособленчество – как угодно.
Самое главное – суметь сохранить любовь. Не доводить ее до гибели.
В моем случае – я очнулась почти вовремя. Чуть-чуть с запозданием, но все еще поправимо. То главное, что нас связывает, еще не умерло, а грязь и шелуху мы отчистим.
Пока я не знаю, как. Но детали меня не интересуют. Я знаю одно: я встану с колен, да нет, даже с четверенек. Я вернусь к себе. А там видно будет. Сейчас главное встать, выпрямиться и устойчиво стоять на ногах. А потом можно делать и шаги. И идти. К Жизни. К свету, который я уже вижу в конце тоннеля.
Я не держу ни на кого зла. Не таю обиды. Все было так, как было. Я благодарю Всевышние Силы за то, что мне сохранено физическое и психическое здоровье. У меня впереди еще 30 лет активной жизни.
Я буду любить и трудиться. А это однозначно вознаградится свыше. «Любовь и труд – все перетрут». Только теперь любовь должна созидать, а не разрушать. Я всегда делала то, что основной массе было недоступно. Я сделаю это сейчас. С собой, с Яном. Все, кто в курсе, говорят: «Если за 12 лет не случилось, то уже ничего не получится». А я уверена: у всех – нет. А у меня получится. Потому что так, как я люблю Яна, никто не любит. Чудеса случаются с теми, кто в них верит.
Я освобождаюсь от самоизоляции. Это первое.
7 мая, 8 ч. 20 мин
Все так кратковременно, единовременно. Пока пишу или говорю с кем-то, то такая неодолимая уверенность, что смогу, сумею вырваться из этого состояния. Но стоит остаться одной или без ручки в руках – и я опять слабое, безвольное униженное создание, цепляющееся за Яна: «А когда ты приедешь?», «А ты с кем?», «А ты где?», «А ты… а я… а-а-а…».
Что же все-таки происходит?
То, что он манипулирует моими чувствами – это однозначно. Он осознает безграничную власть надо мной. Если я хочу ада при жизни – он мне это предоставит. Он действует неосознанно, непреднамеренно, но он уверен, что я проглочу любой его пренебрежительный тон, слова, действия по отношению ко мне.
Задели его за живое, унизили где-то, – он самоутвердится со мной.
***
– Я соскучилась