9 месяцев. Тамара Ким
предупреждения. „Залетишь“ с первого раза».
После недельных мучений она попалась матери с «поличным». Сидя в обнимку с унитазом, Инна умывалась горькими слезами. Мама только спросила: «Кто?». И Инна коротко ответила: «Он».
***
Врач лишь покачал головой: «Поздно. Никакого аборта».
Мама отправила Инну в другой город к своей дальней родственнице, пообещав той забрать Инну из роддома. Отчиму было достаточно простого объяснения, что родственница нуждается в уходе после болезни.
Роды прошли на удивление всем врачам легко. Малыш открыл одновременно глаза и рот и громко заплакал. Сердце Инны в очередной раз замерло…
На седьмые сутки мать приехала в роддом за ней. Инна долго молчала и хмуро смотрела на нее. Потом медленно произнесла:
– Я пацана не оставлю в больнице. Если ты будешь возражать, я скажу отчиму, кто отец ребенка. И про тебя – тоже. А так – я скажу, что была в компании и не знаю, от кого залетела. Мы поедем не к тетке, а домой. Я начну работать и сама прокормлю и себя, и пацана. Если будешь мне мешать…
***
С тяжелым сердцем мать забрала Инну с сыном из роддома и привезла домой.
К их большой неожиданности отчим был уже дома, и мать уговорила Инну посидеть в сарае, пока она «морально подготовит» отчима.
Инна устроилась на сеновале. Малыш мирно посапывал. Инна уткнулась носом в одеяльце и неожиданно начала про себя напевать: «А маленькая мама теперь совсем одна»…
Она очнулась от недовольного кряхтения малыша. Открыла глаза и… ничего не увидела. В сарае была абсолютная тьма. Мрачный зимний вечер стремительно перешел в темную ночь, и Инна забеспокоилась: почему так долго не мамы? Нестерпимо хотелось есть, а окоченевшие руки почти не слушались ее.
Она осторожно положила малыша на сено и вышла из сарая. Крадучись обошла угол дома и заглянула в окно кухни. В первый миг ей показалось, что ей мерещится несусветная чушь. Но, справившись с липкой, вязкой волной обморока, она подошла вплотную к окну.
Они сидели втроем за уютным столиком на кухне: мама, отчим и Он. Он смотрел на маму любящими глазами, а мама сияла от счастья. А отчим… а отчим…
Инна вздрогнула, услышав крик младенца. Она никак не могла оторвать взгляд от счастливого лица матери. Затем медленно обогнула угол дома, вошла в сарай, взяла малыша на руки и начала сосредоточенно укачивать его. Малыш не унимался. «Тихо-тихо-тихо…», – пробормотала она и стала разворачивать его. От холода малыш закричал еще сильнее. Инна внимательно оглянулась вокруг, но, ничего, кроме сена и сырых стен не увидев, взяла малыша за обе ножки и подошла к стене. Малыш на секунду захлебнулся в крике и вдруг истошно завопил, словно поняв намерения своей маленькой мамы. Инна размахнулась и ударила младенца головой об стену. Еще и еще раз. Плач оборвался и чудовищным лоскутом воздуха почти зримо, ощутимо повис в углу сарая.
***
…Когда