Проклятие Золотого берега. Екатерина Кулаковская
а старшие еще и побьют, как следует, а ты не смей даже пикнуть». Но вслух ничего не сказал.
– Нарекаю тебя Тархуном и да благословит тебя Триединство! – торжественно провозгласил волшебник.
– Что! Меня обозвать именем травки, которая стелется под ноги коню?! Еще чего! Из этой травы, между прочим, делают противный сладкий напиток, который дают маленьким детям!
Аметисто так и застыл с открытым ртом, не зная как прервать поток неожиданного красноречия, и очнулся лишь тогда, когда увидел, что магические знаки погасли:
– Как ты посмел нарушить обряд дачи имени! Боги Триединства могут прогневаться!
Но, к удивлению мага, больше ничего не произошло.
– Эх, не дождусь я от тебя благоговения перед старинными обрядами, – вздохнул Аметисто, стирая меловой круг. – Твое счастье, что наверное теперь в Стефеншире сила Триединства ослабла. Оставайся при своем имени, видно такова судьба.
Джейран же тут же вскочил с колен и, ничего не говоря, двинулся к двери.
– Ты куда это собрался? – окликнул его чародей.
– Как это куда? – удивился джегг. – Нам надо бы с рассветом убираться отсюда. А у тебя наверняка всего одна лошадь. Мне что, пешком за тобой бежать?
– Так ты хочешь добыть коня? Небось, украдешь? – испугался Аметисто.
– А если и украду? Что тогда? Прогонишь?
Аметисто не нашелся, что ответить, потому что, нарекая джегга новым именем, взял его под свою опеку.
– Да не бойся, маг, – успокоил учителя Джейран. – Орлы возле гнезда ворон не ловят. Все честно. Просто у меня есть лошаденка, стоит в конюшне у одного знакомого, он мне кое-чем обязан и болтать не станет.
Прошел всего лишь час, и джегг вернулся. Небо начинало понемногу светлеть, и когда маг с учеником выехали через один из больших проломов в стене, утренняя заря уже встречала их оранжевыми и розовыми полосами на легких перистых облаках. День обещал быть ясным.
Вернувшись из Стефеншира, Аметисто несколько приободрился. Ему приходилось много времени уделять своему ученику, причем учить его не только магии, но и самой обыкновенной грамоте. Он брал его с собой, когда шел помогать клиентам в бедняцкие кварталы, и был очень рад, что там никто не спрашивал, почему с ним рядом находится джегг. В присутствии ученика он уже не мог перебирать выпивки, потому что пару раз, когда он выпивал лишнего, Джейран, хоть и доводил его до дома, потом издевался над ним несколько дней. Джегг не только оказался мастером на острые слова, но и очень легко узнал семейные тайны своего учителя:
– Однако, супруга твоя престранная особа. Что там с ними делают, в этой Лиге? Живет, как будто до сих пор в монастыре.
– Ты мою Сапфиру не тронь, – сердито пробурчал Аметисто. – Не твое это дело. А что это у тебя за царапины на щеке?
– Это? Это ваша белая кошечка, зараза такая, когтями разодрала, – заныл Джейран.
– Врешь!