Шелест знамен. (Повести). Виктор Калинкин
по сигналу, смолкли. Наверное, вспомнили о своём, в глазах появилась грусть и печаль. Первым тишину нарушил Хенрик:
– Стегги! А я научился славянскому языку, – и добавил на русском: «Красна деви-и-ца, дай воды напи-и-ца!»
– Что он там говорит? – очнулся Олле.
– Просит девушку не дать ему умереть от жажды.
– И что же он такого сделал, находясь рядом с девушкой, что стал горячим?… – Олле похлопал по мокрой шее коня, вызывая звуки влажных шлепков. Варяги рассмеялись и въехали в городские ворота.
1. Осенние хлопоты
В великокняжеском тереме полумрак, за окнами – сумерки. Стол, трон без излишеств, две длинные скамьи, печь в изразцах. На столе – свечи, кувшин и чаши.
В палату с чёрного хода с охапкой поленьев и листом бересты в зубах вбежал отрок из княжьей челяди. Ссыпал топливо у печи и выбежал. Скоро вернулся с фитилём, раздул огонь и зажёг масляные лампы по краям печи. Встал на колени. Нарезал ножом розжиг: бересту и лучины и преступил к укладке поленьев в печь. В середине нижнего ряда разложил розжиг, встал, поджёг лучину от лампы и поднёс к розжигу – печь загудела. Отрок присел на корточки и замер, заворожённый огнём.
Через дверь, ведущую в личные палаты, поёживаясь, вошёл пожилой человек. Лет ему около семидесяти, длинные седые волосы с боков и спереди собраны в косицы, одет скромно. Это – Игорь, Великий Князь Русский. С указанием этого титула им был подписан последний договор с Императором Византии. Указал пальцем в отрока и опустил, похоже, забыл, что хотел сказать… вспомнил:
– Ты, отрок… – отрок вскочил, повернулся и застыл, склонив голову, – добавь-ка в моих палатах одну половину от закладки. – Отрок склонил голову ниже. – И вот ещё: сходи в дружины к варягам и славянам, скажи Свенельду и Кочебору, что зову их. А по пути княгине Ольге скажи, что жду и её с Асмудом… Ступай!
Отрок, забыв прикрыть дверцу у печи, выбежал. Игорь занял его место, но долго не сидел, прикрыл дверцу, встал, подошёл к стене, на которой весели его доспехи. Вынул меч, осмотрел лезвие. Прикоснулся к стягу с фамильным гербом Рюриковичей, атакующим соколом, погладил. За этим занятием не заметил, как в палату вошли двое: княгиня Ольга, молодая, красивая женщина, его жена, и варяжский боярин Асмуд, он – в летах и играл роль воспитателя юного Святослава, сына Игоря и Ольги.
– Звал, Великий Князь? Мы пришли, как ты пожелал, – обратила на себя внимание Ольга.
– Ингвар, Святослава я Стегги оставил, они крепость потешную строят, – заявил о прибытии Асмуд.
– Воевод подождём, я их тоже звал, – ответил, не оборачиваясь, Игорь.
Ольга и Асмуд отошли к окну… Через вход для гостей в палату вошли воевода киевской варяжской дружины Свенельд и воевода киевской славянской дружины Кочебор – обоим лет по тридцать – прикоснулись правой рукой к груди и склонили головы.
– Вечер добрый, князь Ингвар, – приветствовал Свенельд, именуя Игоря на скандинавский манер. Из тех, кто в тереме, один он в богатой одежде, на голове – оселедец, в ухе – серебряная серьга.
– Слава тебе, Великий Князь, –