Арабская кровь. Таня Валько
украшений. Знаете ведь, какой у нее был пунктик на этом! Бабушка утверждала, что это мое наследство, предназначенное для получения образования. Благодаря этому я могла все время ходить в английские школы. Отец же дал нам после продажи семейного дома какие-то гроши. Бабушка купила на них маленький старый домик на Фашлум.
– Значит, так бабушка хотела справедливо поделить состояние моей матери. – Мужчина согласно кивает. – Я, как единственный сын, получил больше всех, – клинику и банковский счет в Швейцарии.
– И сколько там было? – не выдерживает Дорота.
– Ровно миллион, – говорит Муаид, непроизвольно сдвигая плечами.
– Чего миллион?
– Ну, долларов, не динаров же, – смеется он.
– Откуда у Малики столько денег? – допытывается Дорота, потому что знает, что зеленые никому с неба не падают. Марыся в шоке сидит с открытым ртом.
– В Швейцарии не дают информации о вкладчиках, но тот, кто открыл счет, оплатил и ячейку на пятьдесят лет. Я нашел там фотографии, письма, перстень с большим бриллиантом и обручальное кольцо. Там была также валентинка с изображением сердца, пронзенного стрелой. В ней было признание в любви, просьба выйти замуж. Признание было немного запоздалым, ведь мне уже было два года… Ну, все, как всегда…
– Что же это за жених, который в качестве свадебного подарка дает миллион долларов? – риторически восклицает Марыся, ведь роман Малики с Муаммаром был в семье всегда секретом Полишинеля. – Даже мой бен Ладен дал только двести тысяч, – весело улыбаясь, добавляет она.
– Так ты неплохо вышла замуж, девушка! – Муаид широко открывает глаза. – Вернемся к делу. Вначале я хотел передать эти деньги какой-нибудь благотворительной организации. Но по дальнейшему размышлению пришел к выводу, что этим учреждениям вообще нельзя верить. Они коррумпированы. Слышал даже, что из их банковских счетов поддерживались начинания «Аль-Каиды». Поэтому я решил вложить эти деньги в деятельность, которая принесла бы пользу непосредственно ливийцам, ведь они почти ничего не имеют из денег собственной страны. Знаете ли вы, что ежедневный доход от выработки нефти и газа приносит пятьдесят миллионов долларов, а некоторые жители получают два доллара?! – повышает он голос и вскидывает руки вверх. – Безобразие! Wallahi, злодеяние в массовом масштабе! – От бешенства Муаид тяжело дышит. – Поэтому я инвестировал средства в клинику, особенно в отделение посттравматической реабилитации.
– Да, сами видели. Mabruk, Муаид! – Марыся радостно кивает ему.
– Это не все. Я выкупил ферму и создал на ее базе центр для наркоманов. Я знаю такие учреждения изнутри и понимаю, как это должно функционировать. Сам провел в таком месте два года вначале как пациент, а позже еще пару лет как воспитатель-волонтер. Лечение трудом – это идеальное решение проблемы. Наркозависимые пашут поле, выращивают клубнику и шампиньоны, к тому же у них есть пара участков с овощами для себя, а также овцы, козы и даже одна корова. Вообще-то, ферма сама себя содержит, а многие больные не платят даже за пребывание и лекарства. Живут