Лили и море. Катрин Пулэн
был в ярости. Он ничего не сказал. Мужчины молчали. Они склонили головы, и это все, что они могли сделать. Я ничего не поняла, кроме того, что сотни метров снастей могут быть потеряны навсегда. Йан швырнул перчатки на палубу, не удосужившись даже снять костюм, забрался в рулевую рубку. Судно стало резко набирать ход, что быстро привело к другой крайности. Снова появился шкипер. Он ожил. Я посмотрела на него, наши глаза встретились. На его лице блуждало подобие улыбки, мимолетная и жалкая такая гримаса. Я поняла, что дело худо.
Джуд схватил маяк и буй, выругался, потому что они едва не выскользнули из его рук. Это был железный трос на шкиве.
Гидравлический двигатель снова пришел в действие. Это было не последний раз. Порвались два длинных толстых троса хребтины яруса с насаженными рыболовными крючками.
– На этот раз мы облажались, – прошептал Джон.
– Если бы мы только успели почистить дно… – ответил Дэйв вполголоса, – тогда мы чувствовали себя в своей тарелке.
Он вернулся к работе. Шкипер вернулся в свою крепость. Может быть, он плачет, я на секунду подумала об этом. Саймон спустился в трюм и вручил мне коробки с замороженными кальмарами. Дэйв и Джуд тихо говорили о наклоненном ярусе, о ненормальном натяжении, неловкости, о том, что если бы Йан умел управлять, то мы бы не потеряли пятнадцать крючковых снастей, это будет нам дорого стóить и придется возместить Энди их полную стоимость.
– Это дерьмо, которое он нам сплавил, пройдут недели, чтобы все это отремонтировать!
– Да, но зачем шкипер пошел на риск, он же должен был видеть на эхолокаторе, что там не было дна.
Я затачиваю на камне нож. Я склонилась к Джезусу. Наши глаза встречаются. У него улыбка бессилия, такая наивная, которая ему присуща. Я начинаю смеяться, зарываясь носом в открытые коробки с замороженными кальмарами. Потом, нарезав их целую кучу, двигаю наживку к середине стола. Дэйв молчит. Сигарета Джуда повисла на его губах, дым поднимается к его глазам, и от этого он морщится. Луис и Джон сидят с постными лицами. В течение нескольких часов мы готовим наживку.
– Эй, Саймон, если ты собираешься приготовить что-нибудь поесть, как раз наступило время, чтобы об этом позаботиться.
У нас остались колбасы, рис, три банки кукурузы. Хорошо хоть это. Мужчины едят в тишине. У Саймона, стоящего у плиты, лицо буквально багрового цвета, он ждал нас, чтобы тоже поесть.
Шкипер поднял взгляд от тарелки, напоминая о своем существовании. Он посылает Саймона в трюм обложить свежую рыбу льдом.
– Но он же не ел! – говорю я.
Джуд обдает меня холодным взглядом, Дэйв, кажется, удивлен, но хмурится, Джезус выглядит смущенным. Остальные даже ухом не повели.
Йан бросает мне в ответ саркастическим тоном:
– Заткнись, Лили. Это тоже его работа, верно?
Я опустила горящее лицо. Я съежилась на скамейке. Мои глаза наполнились слезами. Комок в горле, я стараюсь сдержать приступ нервного смеха.
Мужчины