Лили и море. Катрин Пулэн
не сталкивались с трудностями, подобными тем, что можно встретить здесь, и тем не менее они все стремятся сюда. Парни или девчонки, многие из них там были торговыми агентами, водителями или даже крестьянами. Не исключено, что некоторые даже работали девочками по вызову, всякое может быть. Они все садятся на судно. Они себя сами не уважают, считают полным дерьмом, они себя считают салагами, они ничего не знают, и однажды у них появляется их собственный корабль.
– Мне следовало бы иметь настоящий вещмешок моряка, такой как у других.
– Уверен… Я уже вижу тебя с вещевым мешком на плече, как ты шагаешь мимо доков Кадьяк Датча для того, чтобы сесть на корабль.
По левую руку от нас стоит небесно-голубой корабль – «Голубая красавица». Палуба пуста, верфь с каркасом из алюминия, который будет служить для строительства навеса, она из металлических подпор с обеих сторон. Мы поднимаемся на борт. Корабль пахнет мокрой резиной и дизельным топливом. Йан бросает свою сумку на раскладушку в темной нише каюты для сна команды. Мы вышли. Йан хочет помочь мне в доке, когда я ступаю по сходням. Вскоре я стану настоящим моряком. У меня уже есть кушетка, и я уже жевала табак.
«Мятежный» заходит в порт. Это самое красивое судно, высокий худой парень был прав. Черная стальная оболочка подчеркивается яркой желтой полосой. Средняя надстройка белого цвета. Я первой из всего экипажа взбираюсь туда, после Джесса-механика, того, кто вернулся на борт, и Саймона, очень молодого блондина, студента, приехавшего из Калифорнии, желающего ездить на «Хаммере». Шкипер обосновался в глубоком кресле в рубке, перед ним – панель с множеством экранов. Ряд окон, расположенных полукругом, заставляет нас отклониться от отвесной линии палубы.
– Это теперь мое место, – сказал Йан, – но вы, ребята, вы делитесь, когда вы берете свои четверти.
Двигатель работает, но он может остановиться в течение нескольких недель. Я смотрю на свет порта. Я положила свой багаж на первую из четырех коек в тесной каюте моряков.
– «Первым прибыл – первым обслужен», – сказал высокий худой парень, который предложил мне спать в его каюте. Потому что у него есть своя собственная каюта. Я не захотела.
Мне был выдан голубой велосипед. Старый, покрытый ржавчиной и слишком маленький для меня велосипед. Сверху написано Free Spirit[4]. Я еду через весь город, у меня пунцовые щеки, на мне оранжевый непромокаемый плащ, такой ярко-оранжевый, гораздо более оранжевый, чем настоящие морские плащи. Люди смеются, завидя меня, когда я проезжаю. А я кручу педали: от корабля до места жительства, от места жительства до корабля. Дождь струится по моему лицу, течет по шее, я прибегаю на корабль, я спускаюсь по лестнице, прыгая через несколько ступенек, цепляюсь за борт, вода внизу серо-зеленого цвета, шкипер пугается, он протягивает руку, растерялся, однако снова протягивает руку, проглатывая слюну. Я смеюсь. Я еще не упала, слава богу. Он очень быстро опускает глаза, когда я на него смотрю.
– Со мной все в полном порядке, – говорю я ему.
Он пожимает плечами:
– Ты
Свободный дух (