Третий рейх на наркотиках. Норман Олер
Союзники, ожидавшие наступления вермахта значительно севернее, сосредоточили свои главные силы именно там, немцы могли с помощью такого «удара серпом» окружить основную группировку противника, застав его врасплох. Следовало избежать позиционной войны на истощение, имевшей место в 1914–1918 годах, которая была совершенно бесперспективной для Германии по причине экономического превосходства Союзников, внезапным ударом отрезать их от тылов и принудить к капитуляции. В сложившейся ситуации это был единственно верный ход.
В германском Генеральном штабе данное предложение вызвало весьма скептическое отношение. В то время танки еще воспринимались как неуклюжие монстры, а танковые части считались вспомогательным, но никак не самостоятельным родом войск, и поэтому никто не верил, что они способны совершить быстрый марш-бросок, тем более по труднопроходимой горно-лесистой местности. План сочли чистейшим безумием, и было решено перевести авантюриста фон Манштейна в балтийский порт Штеттин – подальше от будущего театра военных действий. Впредь офицеры Генерального штаба Гитлера встречали в штыки любые предложения по поводу нанесения удара по противнику, находя всевозможные отговорки. Только плохая погода в качестве причины невозможности наступления фигурировала не менее десятка раз. Как говорили в то время, вермахт располагал всего одним видом вооружения, которое можно было использовать исключительно при хорошей погоде – самолеты люфтваффе могли летать только в безоблачном небе.
Итак, Западный фронт погрузился в беспробудный сон. Когда в октябре 1939 года Ранке посетил маленький барочный город Цвайбрюккен в Пфальце, находившийся недалеко от границы с Лотарингией, всюду на улицах стояли противотанковые заграждения, но солдаты бόльшую часть времени играли в карты, футбол, курили – согласно норме, им выдавали по семь сигарет в день, – помогали местным жителям копать картофель. Казалось, все совершенно забыли о том, что всего в нескольких километрах занимают боевые позиции французские войска.
Тем не менее это вовсе не означало, что немцы не были готовы к тому, что ситуация может поменяться и им надо будет быстро переключиться на другой режим. У многих из них в кармане брюк лежали таблетки стимулятора. Ранке быстро выяснил, что «значительная часть офицеров носит с собой первитин […]. Все опрошенные, как в моторизованных, так и в других частях, говорили о его благотворном воздействии»[110]. Несмотря на кладбищенскую тишину, всем было ясно: настоящая война может начаться в любой момент и нужно поддерживать состояние боеготовности. А достигалось это за счет заблаговременного приема стимулятора.
Встревоженный подобной практикой, Ранке писал: «Никто не спрашивает, следует принимать первитин или нет. Это средство употребляется в массовом порядке, без всякого медицинского контроля». Он ратовал за то, чтобы упаковка таблеток снабжалась листком-вкладышем с указаниями по применению, дабы регулировать употребление
Bundesarchiv Freiburg H 20/285/7. Wehrphysiologisches Institut, 16.10.1939, Betr.: Pervitin. См. также: Письмо Винклеру от 16 октября 1939 года; RH 12–23/1644; и военный дневник Ранке, запись от 4 января 1940 года.