Благие намерения. Нора Робертс
я немножко ее пожалею.
– Как хотела, так и жила, – повторила Ева. – А вот такой смерти мало кто хотел бы. Мне грустно от этого.
– Тут я готова с тобой согласиться.
Ева и Пибоди зашагали по белому тоннелю морга. Обе были готовы к встрече со скелетами: праздники всегда оборачивались пиршеством убийств, смертей от несчастных случаев и самостоятельного сведения счетов с жизнью.
Ева добралась до рабочей комнаты Морриса и, увидев его в иллюминаторе двери, толкнула створки.
Умерла Леанор Баствик в одиночестве, но здесь у нее появилась компания. Моррис склонился над мужским трупом. Лет 25, определила Ева на глазок.
– Не гнушаешься сверхурочными? – спросила Ева, и Моррис выпрямился, держа в руке скальпель.
– С твоей я уже закончил, этот – свежак. Бедняга отправил бывшей видео. Она клянется, что посмотрела его только сегодня утром. Это не исключено: известно, что на Рождество она обручилась с бывшим лучшим другом покойного. Наш неудачливый клиент заливал свое горе смесью дешевой текилы и запрещенных препаратов, а вчера в десять вечера сделал из простыни петлю и отправил чужой счастливой невесте видео, на которой рыдает и угрожает повеситься.
– Это будет ей уроком.
– Уверен, он рассуждал так же. Пока неясно, собирался ли он спрыгнуть с табурета или это вышло по неосторожности. Так или иначе, теперь он здесь.
И Моррис с улыбкой продолжил орудовать скальпелем. На нем были небесно-голубые брюки, серебристая рубашка, безупречно завязанный серо-голубой галстук – все это под прозрачным защитным халатом. На спину падала толстая черная коса.
– Как провела Рождество?
– Неплохо. Поймала преступника, открыла подарки, выпила хорошего шампанского. А ты?
– Навестил родителей, переночевал у них, потом отобедал с Гарнет ДеВинтер и ее очаровательной дочерью. Ребенок добавляет Рождеству пузырьков, твое шампанское и близко не текло! Как твоя родня, Пибоди? Говорят, ты ездила домой.
– Чудесно! Это настоящее волшебство – со всеми повидаться и на несколько часов нырнуть в хаос.
– Хорошо тебя понимаю. Шикарное пальто, честное слово!
– Знаю. – Пренебрегая предостережением Евы, Пибоди снова погладила свой рукав. – Это рождественский подарок моей чудо-напарницы и ее восхитительного спутника жизни.
– Не заставляй меня жалеть о содеянном, Пибоди, – прошипела Ева.
– Это лучшее Рождество в моей жизни!
– Лучше вернемся к нашим подопечным, – поспешно сказала Ева, чтобы у них не ушло полдня на обсуждение сливового пудинга или чего-то еще в этом роде. – Что скажешь? – Она указала подбородком на Леанор Баствик.
– Что до момента смерти она оставалась чрезвычайно здоровой женщиной. – Моррис перешел к соседнему столу. – Над ее лицом и фигурой трудились лучшие специалисты. Но без фанатизма, просто высококачественный тюнинг. Часа за четыре до смерти она полакомилась греческим йогуртом и фруктово-зерновой смесью.
– Вот теперь грусти, – сказала Ева,