Саки. Книга вторая исторического романа «Скифы». Николай Соколов
спросил он, возбужденно жестикулируя. – Все мы знаем, что алгеты хотят отделиться, поэтому их присутствие среди нас я считаю неуместным!
– Даже решение отделиться и избрать своего алдара не лишает их сейчас права присутствовать на нашем собрании, – пояснил спокойно Уазыр. – Еще при Уасби дварам катиаров были даны одинаковые с нами права!
– И все же я требую, чтобы они покинули собрание! – упрямо настаивал Кинтас, догадываясь, что их приезд не простая случайность.
Его требование вызвало яростные споры среди дваров, мнения которых разделились. Испугавшись, что противостояние может перерасти в драку, на помост взобрался Таксакис и поспешил успокоить собравшихся дваров.
– Я никому не позволю сеять среди нас смуту и рознь! – пригрозил он гневно, когда выкрики с мест поутихли. – Катиары ваши братья, или вы об этом забыли? А решение избрать своего алдара еще не значит, что они собираются предать вас, иначе бы их здесь не было. Но все это мы обсудим после того, как изберем алдара.
– Нет. Давайте этот вопрос решим сейчас! – настойчиво потребовал раскрасневшийся Кинтас.
На этот раз большинство дваров его явно не поддержало. Все отчетливо понимали, что, изгнав сейчас катиаров, они только увеличат число своих недругов. Отважиться на такой шаг многие из них были просто не готовы.
Несмотря на замешательство среди своих сторонников, Кинтас продолжал настаивать на изгнании катиаров, все больше распаляясь и теряя над собой контроль. Пригрозив под конец даже покинуть собрание. На что Таксакис еще раз предупредил, что ни перед чем не остановится, чтобы предотвратить распри. После чего Кинтасу ничего не оставалось, как заявить о своем уходе, надеясь, что большинство дваров последуют его примеру.
Оказавшись за воротами, Кинтас тотчас пожалел о своей горячности. Ведь даже с появлением катиаров у него еще оставалась надежда быть избранным алдаром, хотя и сомнительная. Особенно если учесть, что Таксакис и Уазыр, очевидно, не просто так настояли на присутствии катиаров.
Перед галуаном Патриса толпился народ в ожидании избрания алдара. Чтобы избежать ненужных расспросов, угрюмый Кинтас быстро прошел через расступившихся перед ним людей и только после этого оглянулся. Каково же было его изумление, когда обнаружилось, что его уход никто не поддержал, даже свояк Батах предпочел остаться на собрании.
– Трусы! Мерзавцы! Подонки!.. – ругался архонский двар, пылая гневом. – Ну, я вам это припомню!..
Дорогой к своему лагерю Кинтас даже пару раз порывался вернуться, но так и не решился. С одной стороны не позволяла гордость, с другой – стыд за проявленную несдержанность. К тому же он сознавал, что с появлением катиаров его победа маловероятна, а опозориться еще раз ему не хотелось.
– Разве собрание закончилось? – удивленно спросил Азам, увидев так быстро вернувшегося отца.
– Для меня – да. Собирайся, мы уезжаем! – велел Кинтас, не желая