Призрачное очарование осени. Женские рассказы. Галина Долгая
с закрытыми глазами. Растрепанные косы оттеняли бледное лицо.
– Анна…
Мишка склонился над ней, трогая лоб.
– Ты вся горишь… Лешка, дуй к Марии, скажи, мамка заболела, жар у нее. Да быстро!
Лешка шмыгнул носом и перекати-полем понесся в деревню, к дому боцмана. Мишка намочил полотенце, обтер лицо Анны. Ее веки подрагивали, ноздри приподнимались при вдохе, губы – малиновые, необычайно яркие – были сухими.
– Пить, – попросила Анна.
Мишка зачерпнул из ведра, приподнял голову Анны и поднес чашку к губам.
– Пей, тихонько…
Вода струйкой полилась в приоткрытый рот, стекла по губам, увлажнив их. Анна открыла глаза, но ее взор казался затуманенным, поддернутым пологом беспамятства.
– Баркас! Там скалы! – закричала Анна, подняв руку.
– Чайка ты моя! – Мишка не выдержал, покрыл поцелуями ее лицо, сжал горячую ладонь. – Твое крыло защитило меня от беды… Аннушка, очнись, я люблю тебя, жизни мне нет без тебя…
Но Анна страдала в бредовом сне, стоя на утесе и держа светильник высоко над головой, всей душой надеясь на то, что Мишка увидит его свет. А безжалостный ветер бил ее в грудь, трепал косы, пробирал холодом до самого сердца…
Вечерняя зорька угасала. Море впитало ее свет и теперь розовело, как стыдливая барышня. Анна любовалась закатом, сидя на своем любимом месте – на краю скалы, отвесно уходящей в море. С такой высоты лодки, стоявшие на якорях в бухте, казались бумажными корабликами. Они легко покачивались на волнах, которые, доходя до утеса, плескались о его крепкий бок. В шум волн вплетались тревожные крики чаек.
– Почему они всегда так кричат, словно жалуются?
– Не знаю. Тебе виднее, чайка! – Мишка крепче прижал Анну к себе. Ветер толкнул в спину и улетел, но тут же вернулся и дунул прямо в лицо. Мишка поправил на Анне шаль. – Пойдем в дом, воздух холодный, тебе нельзя.
– Сейчас. Еще немного. Смотри, как тускнеют краски, и море сразу из ласкового котенка превращается в хищника.
Да, хищник! Мишке не забыть моря, которое охотилось на него в ту памятную ночь. Если бы не Анна… но… если бы не та буря…
Над головой с криком пролетела чайка. Махнула белым крылом и скрылась за утесом. Мишка и Анна проводили ее взглядом.
– Даже не думай, – шепнул Мишка, прикасаясь губами к нежному ушку, – ты от меня теперь никуда не улетишь.
Анна блаженно закрыла глаза и положила голову на надежное плечо.
Белая роза
Алексей вышел на трап и с наслаждением вдохнул горячий воздух родного города.
«Здравствуй, Ташкент!» – ликовало сердце.
Словно в ответ, ветер закружил пыльную воронку и понес ее вдаль, не обращая внимания ни на самолеты, ни на взлетные полосы. Алексей улыбнулся.
«Здорово!»
Он не был здесь восемь лет, почти восемь. Когда он улетал в Германию, стояла поздняя осень. Моросил дождь, и пасмурное небо было похоже на его настроение: