Член парламента. Кэтрин Терстон
неподвижным. – Даже если это и так, – ответил он, – то все таки ваше предложение неосуществимо.
– Почему?
– А парламент? Там ведь это невозможно было бы провести. Там люди сталкиваются так же близко, как в клубе.
– Возможно, возможно, – возразил Чилькот с коротким нервным смехом. – Но во всяком клубе есть среди членов какой-нибудь чудак. Я рад, что вы коснулись этого пункта. Я уже издавна напал на мысль разыгрывать человека со странностями, – для прикрытия многого другого. Чем полезнее это для меня, тем чаще я этим пользуюсь. Уверяю вас, что если вы завтра сядете в парламенте на мое место и в течение целого дня ни разу не кивнете головой никому, и не скажете ни слова, – то, в виду нашего внешнего сходства, никто не найдет в этом ничего подозрительного. Точно также вы могли бы, замещая меня, внести предложение, голосовать, или даже держать речь, если вам вздумается…
При этом слове Лодер невольно обернулся к нему. На один едва заметный момент исчезла холодность его тона и выражение его лица изменилось. Чилькот заметил эту перемену и оживился.
– Почему же нет? – сказал он. – У вас ведь были мечты, направленные в эту сторону. Почему же вам не осуществить их?
– И потом с вершины упасть… в лужу? – Лодер со смехом покачал отрицательно головой.
– Лучше жить один день, чем прозябать целую жизнь.
Голос Чилькота дрожал от надежды. Он еще раз коснулся руки Лодера. На этот раз Лодер не отстранил его; он даже не заметил прикосновения.
– Послушайте! – Пальцы Чилькота крепче ухватились за него. – Вы говорили прежде о благоприятных условиях, создающих в жизни все. Вот вам открывается теперь случай очутиться в положении, когда можно проявить свое личное влияние. Вы можете осуществить все, о чем прежде мечтали.
Лодер поднял голову. – Это нелепо! – воскликнул он. – Нелепо. Такая комедия немыслима.
– В этом – наш главный шанс на успех. Подозрение является у людей только тогда, когда они знают прецеденты. Я вас прошу только обдумать это, – только обдумать. Ведь если есть опасность, то главным образом для меня. По вашим же словам, вам нечего терять.
Лодер засмеялся.
– Обещайте мне обдумать это, и тогда я уйду.
– Нет, не обещаю.
– Телеграфируйте мне ваше решение завтра утром. Я сегодня не принимаю ответа.
– Почему? – спросил Лодер.
– Потому, что я знаю людей, и знаю, что значит искушение. Мы все бываем сильны, пока не коснутся чувствительного места; тогда мы отступаем. У одного это морфий, у другого – честолюбие. В обоих случаях вопрос только во времени. Он иронически засмеялся и протянул ему руку. – Мой адрес ведь есть у вас. До свиданья.
Лодер коротко пожал ему руку. – Прощайте! – сказал он, подчеркивая это слово. Потом он прошел через комнату и открыл дверь. – Прощайте! – повторил он, когда Чилькот прошел мимо него.
Но Чилькот остановился на пороге. – До свиданья! – поправил он.
Лодер держал руку на ручке двери, пока не затихли шаги посетителя. Потом