Ангелов в Голливуде не бывает. Валерия Вербинина
дела, – сказала миссис Миллер, когда мы вышли от шефа. – В любом случае, я больше ничем не могу вам помочь, потому что преступников видели только вы.
Я бессвязно поблагодарила ее и поспешила в третий кабинет. Лейтенант Майерс оказался толстяком с редкими волосами неопределенного цвета и маленькими, глубоко посаженными глазками. От его одежды разило потом, и он сидел, закинув одну ногу на край стола и жуя гамбургер. В нескольких слова я объяснила лейтенанту суть дела.
– Сумку, значит, вырвали, – хмыкнул он, дожевывая гамбургер и вытирая руки бумажной салфеткой. – А вы не пробовали покрепче держать ее на улице, мисс? Чтобы не провоцировать воров, к примеру.
Я не знала, что на это можно ответить, и молча села на засаленный стул, на который Майерс мне кивнул.
– Что именно вы запомнили о том, кто вырвал у вас сумку? – спросил лейтенант. Он снял ногу со стола и выжидающе уставился на меня.
– Мексиканец, на вид лет тридцати или около того, – начала я.
Майерс насмешливо прищурился.
– Мексиканец? Вы уверены, что он, к примеру, не аргентинец и не перуанец?
– Вы ведь поняли, что я имею в виду, – пробормотала я.
– С какой стати? Особые приметы у него какие-нибудь были?
– Нет. Я не помню…
Майерс откинулся на спинку стула, сцепил толстые пальцы на брюхе и укоризненно покачал головой.
– Ну и как мне прикажете его искать?
– Он был хорошо одет, – начала я.
– И что? Это не примета.
– И у него была сообщница. То есть я думаю, что она работала с ним в паре, – заторопилась я. – Она задержала меня, когда я бросилась за ним.
– Вы думаете? Вы видели, как они делили деньги из вашего кошелька?
– Нет. Но она…
– Тогда это только ваши подозрения, ничем не подкрепленные, – победно заключил Майерс. – Как она выглядела?
– Толстуха, белая, лет тридцати пяти, может быть, сорока. Брюнетка, сильно накрашена, на шее зоб. Довольно сильная – я не смогла вырваться, когда она меня схватила.
– Ну это уже кое-что, – вздохнул Майерс. – Давайте заполнять официальное заявление.
Рано я радовалась: мой собеседник застрял на моих имени и фамилии, которые сразу же ему не понравились. Он с удовольствием раз за разом перевирал их, наблюдая, как я нервничаю и меняюсь в лице. Не то чтобы лейтенант Майерс был непроходимым тупицей, вовсе нет; негласно в его обязанности входило принять как можно меньше заявлений, чтобы у полиции было поменьше работы. Для того чтобы заставить посетителя уйти, годились любые методы. Кому, к примеру, понравится, когда его имя нещадно коверкают в течение нескольких минут?
– Место рождения? – спросил Майерс.
– Петербург.
– Петербург, штат Флорида?
– Нет. Петербург, Российская империя.
– Вот как? И что же вы у нас забыли?
– Простите? – опешила я.
Майерс усмехнулся.
– Едете к нам со всех концов земли, черт знает откуда, –