Греховная невинность. Джулия Энн Лонг
будто запущенный волчок, готовый завалиться набок. Сделанного не воротишь. До Пеннироял-Грин, похоже, уже докатились слухи о ней. Во всяком случае, кое-кто что-то о ней слышал, а значит, довольно скоро весь городок будет судачить о новой владелице Дамаск-Мэнор. Так что сохранить инкогнито ей не удастся.
«Впрочем, возможно, это и к лучшему», – заключила Ева. Потому что теперь она вольна делать то, что всегда удавалось ей лучше всего (по крайней мере, когда она выступала на сцене «Зеленого яблока» и «Ковент-Гарден» или когда ловила в свои сети мужчину, на которого пал ее выбор), – очаровывать и покорять.
«В этом деле нужен союзник, – подумала она. – Связующее звено между нею и женщинами городка. Быть может, подойдет тот, кто привлекает восторженное внимание женской половины Пеннироял-Грин каждое воскресенье на утренней службе. Тот, кого долг священника обязывает проявлять сострадание и терпимость к прихожанкам, даже если те встречают его бранью и вопят дурным голосом с давно забытым ирландским выговором».
Иными словами тот, кто не так давно лишился галстука.
Помедлив всего мгновение, Ева потянулась за листом писчей бумаги. Нужно дать ему почувствовать себя победителем.
Обмакнув перо в чернила, она приступила к исполнению своего замысла.
Глава 5
– О, преподобный, вы вернулись от леди Фенимор. – Миссис Далримпл, экономка, нерешительно застыла в дверях. Ее длинное лицо вытянулось еще больше обычного, губы дрожали, а большие глаза смотрели печально и виновато. Адам уловил в ее голосе предостережение. – К вам… посетительница… Она ждет в гостиной.
Слово «посетительница» миссис Далримпл произнесла с нажимом, подчеркивая некий тайный, явно зловещий смысл.
– Возможно, у этой… посетительницы… есть имя? – попытался выяснить Адам.
– Она не представилась. – На сей раз экономка многозначительно выделила слово «она».
Миссис Далримпл всегда ревностно охраняла покой пастора, ей хватало ума и решительности держать на расстоянии назойливых посетительниц. Осторожная и прозорливая, она пресекала любые попытки восторженных прихожанок проникнуть в дом преподобного Силвейна, действуя мягко, но непреклонно. Своей кротостью она могла бы остановить армию.
Адам вздохнул.
– Благодарю вас. Я сразу пройду в гостиную. Вы предложили…
– Чай. Да, сэр. Чайный серебряный сервиз, сэр.
Значит, миссис Далримпл сочла посетительницу достойной чайного серебра.
Несмотря на усталость, в Адаме невольно пробудилось любопытство.
– Вы чудо, миссис Далримпл.
– Я делаю все, что в моих силах, сэр, – тихо произнесла экономка.
Остановившись возле зеркала, преподобный Силвейн пригладил волосы, потом поднял руку, ткнулся носом под мышку и принюхался, не пахнет ли потом – ведь он весь день провел на ногах. Проверка его удовлетворила: выглядел он не слишком устрашающе и не смердел. Адам снова бросил взгляд в зеркало и вздрогнул – странно было видеть себя