Чиновник для особых поручений. Мало знать будущее, изменить его – вот по-настоящему трудная задача…. Юрий Каменский
офицер неслышно исчез за дверью.
– Чай, я полагаю, в России пить не перестали? – поинтересовался Кошко, наполняя стаканы тёмным, как дёготь, напитком.
– Не перестали, – кивнул Стас, отхлёбывая из стакана. – Такого, правда, редко попить удаётся. Спешка, гонки. Пакетики больше.
– Шёлковые, как у китайцев, что ли?
– Бумажные, – тяжело вздохнул опер.
– Бумажные? – удивился сыщик. – Ну, это, воля ваша, моветон чистейшей воды. Как можно?
– Бог с ним, с чаем, – решительно мотнул головой Стас. – Есть дело, которое отлагательства не терпит. Через четыре дня, в Киеве, студент Дмитрий Богров выстрелом из револьвера2 убьёт Петра Аркадьевича Столыпина.
– Подробности помните? – Кошко сразу подобрался, как перед прыжком.
– Царь со всем двором будет находиться в Киеве. Там же, естественно, будет и премьер-министр.
Стас рассказывал сухо, коротко, отстранённо. Эмоции кончились, началась работа.
– Начальник Киевского Охранного Отделения… по-моему, фамилия – Кулябко…
Кошко молча кивнул.
– …от своего агента Дмитрия Богрова получил информацию, что ночью в Киев прибыла женщина, на которую боевой дружиной возложено произвести террористический акт – убийство Столыпина.
Богров сказал, что знает её в лицо и поможет, если что, опознать. Кулябко выписал ему пропуск в театр. Богров прошёл туда и произвёл в премьер-министра два выстрела из револьвера. От мгновенной смерти того спас орден, в который попала пуля. Изменив направление, пуля миновала сердце. Пятого, если не ошибаюсь, сентября, Столыпин умрёт в больнице. Говорят, существовала версия, что Богров выполнял задание охранки.
Всё время, пока Стас рассказывал, сыщик слушал его, не перебивая. За всё время он не задал ни одного вопроса. Когда опер замолчал, Кошко долго сидел, что-то обдумывая. Стасу нетрудно было просчитать ход его мыслей. Он сам, окажись на месте Кошко, пробивал бы два направления. Первое – не является ли его странное появление частью гигантской дезы? Непонятно, конечно, с какой целью, но когда ясно станет – поздно будет. В политике, порой, такие многоходовки прокручивают, гроссмейстер курит. А второе – если правда, как уберечь премьера, который, по жизни, советов не слушает, а прёт, как бык на красный свет? Задачка не для первого класса, прямо скажем.
– Значит, есть такая версия, что начальник жандармского отделения этому поспособствовал? – сказал, наконец, Аркадий Францевич. – Кулябко, конечно, бурбон и дурошлёп, каких поискать… но человек честный.
– У меня такое впечатление, что его попросту переиграли, – решился вставить Стас.
Кошко молча кивнул, продолжая что-то обдумывать.
– Значит, так, господин инспектор… кривить душой не стану, есть у меня соображения на ваш счёт. Как «про», так и «контра», уж не обессудьте. Коли сами сыщик, стало быть, знаете, в нашем проклятом ремесле доверие дорогого стоит… и обойтись может недёшево. Но ставки больно высоки. Потеряем Петра Аркадьевича –
Стас не оговорился, именно так написано в материалах уголовного дела. Дело в том, что примерно до 30-х готов ХХ века слова «пистолет» и «револьвер» были полноправными синонимами.