Лиана. Хроники затомиса. Александр Беляев
ни действием, ни словом —
Мыслью лишь, что Вы легко прочтете,
Где ваш лик ценнейшим из полотен,
Лаской поклоненья нарисован.
Буду весел, вежлив, остроумен.
Грусти лик оправлю в нимб улыбки,
Зная, из какой небесной зыбки
Вы пришли по дымным звездным струнам.
Ветвью стать! Ручьем, прохладой тени,
Беззаветно веруя удаче,
Позабыв, что остов мой прозрачен
Для потока жестких излучений,
Что, горя, всегда идешь на убыль,
Что я сам – под сенью вашей кроны,
Что загадка – высшие резоны
И не мне решать святые судьбы.
К тому времени, когда Андрей закончил, Леночка еще не пришла, очевидно вновь отправилась в больницу к отцу Сергию, и Андрей начал набирать номер Лианы: ему не терпелось вновь услышать ее голос и распирало от желания прочитать новое стихотворение, которое он потом должен будет прятать от Леночки – уж слишком явно его последние три стихотворения указывали на конкретного адресата. Лиана словно бы ждала его звонка и тут же подняла трубку.
– Андрюшенька? – тут же раздалось в трубке, не успел тот сказать «Алло». – Я почему-то знала, что это ты звонишь!
– Ну а как же я мог иначе? – обрадовался Андрей ее нежному «Андрюшенька». – Как ты себя чувствуешь? Я так волнуюсь за тебя!
– Все замечательно! – проворковала Лиана. – Ты так чудесно меня полечил, особенно там, на кухне, – прошептала она заговорчески. – А почему раньше не позвонил? Я уже соскучилась!
– Да я стихи писал, – выпалил Андрей – в душе его пели фанфары любви. – Хочешь, прочту?
– Ну конечно, конечно, обожаю твои стихи! – тут же согласилась Лиана…
– Мой звездный мальчик! – сказала она взволнованно, когда Андрей прочел последние строки. – Ты меня такой видишь? Ты не прав, я гораздо хуже: сегодня, вскоре после твоего ухода, звонили родители слепой девочки, о которой я тебе говорила, и я впервые попросила перенести сеанс на завтра – у меня не было сил после твоего поцелуя работать с ней. А сейчас мне безумно стыдно.
– Да что ты говоришь! – возмутился Андрей. – У тебя сегодня был приступ, как ты могла с ней работать!
– А раньше могла, даже после приступа!
– Да как ты не понимаешь, и как они этого не понимают?! Ты же погибнешь, если будешь работать с такими тяжелыми больными в таком режиме. В конце концов, если они такие эгоисты, то могли хотя бы подумать, что будет с их дочкой, если с тобой что-то случится? Даже из этих соображений, не говоря о других.
– Ты, конечно, прав, Андрюша, – впервые согласилась с ним Лиана, – и все же меня совесть мучает. Ты же сам написал, я даже запомнила: «Что, горя, всегда идешь на убыль». Ты меня устыдил своими стихами, я их не достойна.
– Ну что ты, как ты можешь так говорить?! Мне кажется, наоборот, что все мои слова слишком