Рассказы. Петр Ширяев
ручку звонка у Наташиной квартиры. Наташа сама открыла дверь. Увидев Адольфа, она замахала обеими руками. У нее было встревоженное, помятое лицо.
– Уходите скорее! Уходите! У меня только что кончился обыск!
Как кегельбанный шар от борта, Адольф задом откатился назад, забыв о цели своего прихода. Два пролета лестницы промелькнули сном.
– Адольф! Адольф! Минутку! – перегнувшись через перила, сверху звала его Наташа.
Адольф опомнился на третьей площадке.
– Сергей арестован! Провокация! – крикнул он снизу Наташе и, не слушая ее умоляющего зова, нахлобучил на нос кепку и выкатился на улицу. Торчавшие из всех карманов газеты делали его круглую фигурку смешной и нелепой, похожей на странную полуощипанную птицу с надломленными крыльями. Промчавшись несколько саженей по тротуару, опрокинув лоток с грушами у разносчика, он круто остановился, подумал и так же стремительно понесся обратно.
Наташа, открыв дверь, поймала его за пиджак и почти силою втащила в коридор.
– Куда вы умчались?! Расскажите скорее, в чем дело? Надо предупредить Макса! Надо собраться немедленно и обсудить. Рассказывайте же скорей! У меня рылись всю ночь, до утра. Ничего не нашли! Адреса я успела уничтожить.
Пугливо озираясь и прислушиваясь, Адольф сунул Наташе записочку Сергея, свернутую в микроскопический шарик. Адольф держал его все время в руках, пока шел по улицам, готовый в любой момент проглотить.
– Читайте скорей! Сергей арестован, провокация, – скороговоркой проговорил он. – Прочли? Проглотите сейчас же!
Адольф вырвал у Наташи записочку, скомкал ее и сунул Наташе ко рту.
– Глотайте!
Наташа не могла удержаться от улыбки.
– Зачем же глотать, когда можно сжечь!..
Адольф вместо ответа быстро сунул шарик в рот и глотнул, выпучив круглые глаза.
– Ну, я пойду! – повернулся он к двери,
Наташа опять поймала его за пиджак.
– Да подождите вы!.. Где соберемся? Надо, необходимо собраться. Завтра, послезавтра? Надо Макса предупредить…
– В субботу, на Якиманке, в семь, – прошипел, как сковорода, Адольф и, не слушая Наташи, выскочил в дверь.
Вениамина Аполлоновича дома не было. Адольф оставил ему записку:
"Сережа серьезно болен. Зайдите навестить тетушку. Наталия Андреевна очень расстроена, ей тоже нездоровится".
Под словом "тетушка" подразумевалась конспиративная квартира на Якиманке, где происходили заседания комитета.
В этот день и улицы, и дома, и люди странно переменились. Городская сутолока с ее экипажами, трамваями, конками, магазинами и пивными, с ее тысяченогим торопливым шмыгом тротуаров, где тысячи незнакомых людей встречаются, расходятся, обгоняют друг друга, спеша каждый по своим делам, со своими мыслями и мыслишками, радостями и печалями, вся эта суета, праздная и не праздная, без которой подпольный революционер, как без воды рыба, не мог жить и дышать, – в этот день была похожа на огромного дикобраза, выпустившего свои колючки на каждом перекрестке, на каждом