Ричард Длинные Руки – гауграф. Гай Юлий Орловский
крохотный клочок земли, но все равно я в Сен-Мари уже не завоеватель, а маркграф королевства!
Дверь распахнулась, слуги начали вносить еду сперва на подносах, потом уже вдвоем на просторных носилках, где красуются, исходя горячим соком и паром, хорошо прожаренные поросята, олени, вепри, горные бараны, ягнята, а также горки коричневых тушек всевозможных птиц и птичек, от огромных, как страусы, до крохотных комочков, размером с лесной орех.
Бобик смотрел счастливыми глазами и едва не потирал лапы. Барон лишь повел глазом, я сказал радушно:
– Барон, выбирайте.
Он отмахнулся.
– То же, что и вы. Или что ваш Бобик.
Я сказал повару, что сопровождал слуг:
– Барону, что и Бобику. Главное – столько же.
У повара, что старался выглядеть деревянным истуканом, по губам скользнула мимолетная улыбка. Слуги под его присмотром начали перегружать на золотые блюда отобранные нами кушанья, остальное унесли, провожаемые тоскливым взглядом Бобика, хотя у него под столом на огромном подносе и поросенок, и пара птиц, и куча мелких поджаренных тушек.
Барон ел степенно и молча, я поглощал пищу намного быстрее, удивляя его аппетитом, в голове вертелась и звенела жестяными крылышками назойливая мысль: ну вот и дождался… У крестоносного войска свои принципы. Высокие. Твердые. Благородные. А ведь подумать только, весь современный мир – не будем лицемерить – и здесь, и там создан и сформирован шайками бандитов. Это на Востоке и в Древнем Риме текла так называемая цивилизованная жизнь, а за пределами Римской империи множилось население, не знавшее ничего, кроме своего села и ближайшего леса. Так по всем необъятным и диким просторам Европы.
Но самые безбашенные, которым претило работать, собирались в шайки и грабили крестьян. А потом придумали новый способ дохода: приезжали в село и объясняли, что отныне не обидят, если им будут выплачивать столько-то и столько-то. И даже будут защищать от других разбойников, если те появятся. Это называлось «налоги».
Другие не появлялись довольно долго, не сразу распространилась идея, что можно жить и вот так, не работая, а только «давая защиту», но затем начались стычки между разбойничающими шайками за сферы влияния, как сказали бы сейчас. Разбойники во главе со своим вожаком нападали на деревни чужих, избивали там и жгли, чтобы заставить платить дань себе. Те обращались к «своему» разбойнику, он спешил на помощь, так как позволить тому гаду взять верх – это лишиться доходов.
Постепенно шайки крепли, ставили укрепленные бурги, сперва деревянные, потом и вовсе каменные. Промысел разбойника-защитника стал потомственным, а уже дети и внуки начали гордиться тем, что не пашут землю, а постоянно упражняются с оружием. Образовалось сперва воинство, потом рыцарство.
И вот теперь, когда эти рэкетиры правят уже всем миром, когда дань собирают не с деревень, а с народов, в их собственных бескрайних владениях начали появляться шайки разбойников, что тоже начинают облагать данью крестьян, ибо власть короля простирается на такие огромные территории, что ее вроде бы и нет вовсе,