«…Я прожил жизнь» (письма, 1920–1950 годы). Андрей Платонов
совершенно идеологически точный рассказ[393] и прошу его напечатать в «Красной ниве».
С т. прив[етом] Андр. Платонов. 7.II.30.
Печатается по автографу: РГАЛИ, ф. 1328, оп. 1, ед. хр. 276, л. 1.
{145} М. А. и П. А. Платоновым.
6 августа 1930 г. Село Средний Сентемир.
6/VIII.
Колхоз им. Ленина, в 7 верстах от Выры[394]. Дорогие дети!
Еще не отправил вам вчерашние две открытки – отправлю завтра, п[отому] ч[то] здесь нет нигде почтовых отделений. Завтра вечером уеду в Чердаклы. Весь сегодняшний день был среди трактористов на колхозной пахоте[395]. Работа совершается героическая и скромная по форме. Был на лугах, смотрел, как колхоз убирает сено. Сейчас вечер, огромная луна восходит над степью… Очень многое приеду расскажу. Если б сюда Тотика, он был бы в восторге, он бы ездил на тракторе. Сегодня один жеребенок заблудился (отбился от матери) и жалобно метался между двумя пашущими тракторами: он, видимо, привык, что мать его пашет, и подбегал к плугам[396]. Пиши мне письмо на ст[анцию] Якушка Сам[аро]-Злат[оустовской] дороги, – только сегодня же отправь его, чтоб оно меня наверняка застало там. Полный адрес у тебя есть. Пиши о себе и о Тотике. Поскорее только, а то далека отсюда Москва. ТОТИКА и тебя целую. Буду писать теперь послезавтра – завтра не знаю, где проведу ночь, вероятно, на глухой станции Чердаклы, т[ак] к[ак] приеду туда среди ночи.
Ваш Андрей.
Печатается по первой публикации: Архив. С. 496. Публикация Н. Корниенко.
Почтовая карточка отправлена по адресу: Москва. ул. Центральная, д. 40. Этот адрес очередного съемного жилья фигурирует и в других документах 1930 г.
{146} М. А. и П. А. Платоновым.
8 августа 1930 г. Станция Чердаклы.
Чердаклы, 8/VIII. Дорогие Муся и Тотик!
Сегодня ночью переехал через Волгу. В первый раз увидел я ее, и впечатление мое больше, чем я ожидал. Сейчас ночи лунные, и вся Волга была освещена луной. По воде идет много пароходов, на высокой горе стоит весь в огнях Ульяновск. Но все же мне невесело, к тому же я сильно утомился. Все время езжу либо на подводах, либо в поезде и почти не спишь. Поезд здесь ходит всего раз в сутки. Ехать мне еще далеко: оказывается, не 150 верст за Ульяновск, а 250. Чем я дальше от вас, тем у меня сильнее беспокойство за ушко[397] и за тебя. Отослала ли ты либретто[398]? Если нет, то поспеши. Скоро возвращусь. Тотка, жди меня! Живите с матерью дружно.
Ваш старший Андрей.
Печатается по первой публикации: Архив. С. 497. Почтовая карточка. Публикация Н. Корниенко.
{147} М. А. и П. А. Платоновым.
9 августа 1930 г. Мелекесс.
Дорогая Муся и Тотик!
Я в Мелекессе, в маленьком заволжском городке. Сегодня ночью поеду еще дальше – в Погрузную, в свой крайний пункт. Здесь очень жарко, ветер и пыль. Сегодня обедал в Доме крестьянина и ночевал в нем же. Здесь всюду миллионы мух, и в полях летают слепни, которые кусают сквозь чулок. Почти не приходится спать: поезд идет ночью;
О каком рассказе идет речь, установить не удалось. Публикаций Платонова в «Красной ниве» в 1930 г. не было. К «идеологически двусмысленным» (определение А. Фадеева, 1929) и порочным рассказам Платонова критика причислила в 1929 г. рассказы «Че-Че-О» и «Усомнившийся Макар». К «идеологически точным» можно отнести рассказ «Первый Иван» (опубликован в № 2 журнала «Октябрь» за 1930 г.), а также неопубликованные производственные очерки («Товарищ пролетариата», «Факт», «Путешествие на Каменскую писчебумажную фабрику» и др.).
В августе 1930 г. Платонов едет в совхозы Средневолжского края от газеты «Социалистическое земледелие» и Сельхозгиза. В феврале-марте 1930 г. при НКЗ был создан штаб по мобилизации сельскохозяйственных специалистов Москвы для направления их в области сплошной коллективизации; в эти же области отправлялись и писательские бригады. Наибольшее количество московских специалистов (12 %) было направлено в три области – ЦЧО, Уральскую область и районы Средней Волги (см.: Социалистическое земледелие. 1930. 2 марта). В этих трех областях были перевыполнены контрольные цифры коллективизации (в ЦЧО этот процент уже в феврале достиг 84 %, а в отдельных районах – 94 %); к началу посевных работ 1930 г. в этих основных зерновых районах России сложилось крайне бедственное положение, отчасти и продиктовавшее партийные постановления марта 1930 г. Маршруты и материалы поездки Платонова по районам Уральской (Ульяновской) области (Выры – Чердаклы – Якушка – Мелекесс) отразила записная книжка (см.: Записные книжки. С. 46–57), очерки «За большевистского счетовода в колхозе» (опубл.: Записные книжки. С. 295–301) и «По заволжским МТС» (в сокращении: журнал «На стройке МТС». 1930, № 7–8. Разыскание Н. Умрюхиной; полностью: Записные книжки. С. 302–308).
Записи, сделанные в этот день в записной книжке, не столь патетичны; ср.: «Трактористы без спецовки. Колхозы (беднота) правления колхозов не в силах оборудовать»; «В колхозе Ленина – председатель Заварилин середняк-опытник. Ленин[ец] усердный, деловитый»; «Лошади колхозов, лошади бедноты, т. е. очень истощенные, худые животные. Ст[ало] быть, они срывают тракторн[ые] работы»; «Дай кусок сахару, а то выйду из колхоза! Я и вошел в колхоз из-за сладкого! Исключительно!!» и др. (Записные книжки. С. 46–48).
В записной книжке: «Жеребенок отбился от матери и мечется меж двух пашущих тракторов, подбегая к ним поочередно, привыкнув, что пашет мать» (Записные книжки. С. 48).
Подробно о болезни сына см.:
Скорее всего, речь идет о либретто киносценария «Машинист» (см.: