Ген Огинского. Иво Залуский
Клеофас разместил Изабеллу у Михала Казимира Огинского в его варшавском доме. Дядя Михал Казимир, преисполненный отчаяния и обремененный долгами, предложил свой план действий для Литвы и попросил Михала Клеофаса передать его в Вильно. С его точки зрения, крестьяне Слонимского уезда обязательно поднимутся против русских, если их правильно настроить и заинтересовать, причем предпочтительно, чтобы этим занялся сам Михал Клеофас. Выслушав такие соображения, последний возвратился в Вильно, чтобы рассказать Ясинскому о предложении своего дяди. Ясинский план принял, добавил двести конников к небольшому отряду Михала Клеофаса и, благословив, приказал им двигаться на юг, к Новогрудку и Слониму, и затем на восток, к Минску, который формально уже находился в границах Российской империи.
О каком-либо военном опыте здесь говорить не приходилось, поэтому Михал Клеофас по мере того, как отряд двигался заданным маршрутом, сам устанавливал правила для принятия боя: он просто импровизировал, как в музыке. Отряд у него был малочисленный, у противника имелись намного превосходящие силы, тем не менее Михал Клеофас хорошо знал местность, а его войско было настроено весьма решительно. До крестьян дяди Михала Казимира он добраться не смог. Используя методы, которые сегодня назвали бы партизанской тактикой, ему удалось путем нападений из засады нанести значительный урон русским конвойным командам, передвигавшимся между гарнизонами. Успехи, правда, сами послужили причиной разгрома отряда. Однажды в результате неожиданного нападения его отряд захватил двести телег боеприпасов и другого снаряжения. Захваченный груз оказался слишком большим, чтобы его можно было беспрепятственно провезти за польские линии обороны. Русские в конце концов подкараулили отряд и окружили его своими превосходящими силами. Воинам Михала Клеофаса еле удалось вырваться и благополучно самим добраться до Вильно – все захваченные трофеи пришлось бросить и опять отдать русским.
Ясинского в Вильно больше не было. Костюшко, опасаясь, что такая «горячая голова», как он, может залить все морем крови французских масштабов, отозвал его в Варшаву и прислал управлять Вильно генерала Михала Вельгорского. Вельгорский был реалистом и не считал, что сложившаяся ситуация может закончиться успешно. Он попросил Михала Клеофаса съездить в Варшаву и еще раз потребовать срочного подкрепления, оружия и боеприпасов.
Портрет Михала Казимира Огинского. Художник А. Лишевская
Огинский без промедления отправился в столицу и с рассветом уже был в штабе восстания. Костюшко спал на соломенном матраце среди своих солдат. Услышав новости из Литвы, он поздравил Михала Клеофаса с подвигами, совершенными им в русском тылу, и предложил провести такой же рейд на севере, в Курляндии. Что касается подкрепления для Вильно, то Костюшко заявил, что Варшава окружена русской армией под командованием генерала Ивана Ферзена, а также прусской