На грани. Лия Сальваторе
Кэтрин бушевала изнутри, как вулкан, и Джоунс видел это.
Они ехали в полной тишине. Лишь в конце дороги Джек разорвал тишину одним коротким словом:
– Приехали.
Машина остановилась. Кэтрин очнулась. Они, и правда, приехали.
– Спасибо, Джек… – Кэт по–прежнему обитала где–то глубоко внутри себя.
На секунду ей показалось, что Джек хочет сочувственно коснуться ее руки и что–то сказать, но не была уверена в этом. Она вышла из машины и пошла к двери, слыша где–то самым краешком своего сознания, как шуршат колеса отъезжающего автомобиля.
Родителей дома не было, и Кэт поднялась к себе. Упав на кровать, она, наконец–то, дала волю чувствам. Прорыдав около часа, Кэт поняла, что от этого ничего не изменится. Крис ее предал, и это свершившийся факт, который будет ее мучать, независимо от того, сколько слез она прольет. Кэтрин села в кровати и уставилась на свое зеркальное отражение: взлохмаченное, опухшее и красное от слез. В каком же жалком виде она предстала перед этими голубчиками, нежившимися в постели Криса!
По ее щеке скатилась последняя прощальная слезинка, и Кэтрин отчетливо решила мстить. Кристиан был уверен, что она была с Джеком, и поэтому решил изменить ей? Что ж. Она не сможет переубедить его в этом, зато сможет сделать так, чтоб обвинения Кристиана стали правдой.
Девушка поспешила к своему гардеробу и пошла в самый его конец, искренне надеясь, что она ничего не выкинула. Платье по–прежнему висело там. Серебристо–серое, с открытой спиной и мягкими воланами. Кэтрин сдернула его с вешалки и бросила на кровать. К черту Криса!!!
Девушка содрала с себя мятое платье и швырнула его в дальний угол ванной комнаты, а сама встала под освежающие струи горячего душа, размышляя о том, что ей делать с этой хренью, называющейся ее «жизнью», дальше.
Кэтрин хотелось растерзать Кристиана и Джесс за предательство, но сделать она этого не могла. Оставалось мстить, чтобы хоть как–то унять собственную душевную боль. Кэтрин бросала на серебряное платье короткие взгляды, ежась от собственных мыслей. Резко включив холодную воду, девушка взвизгнула, мгновенно покрывшись мурашками, и выскочила из душа. Завернувшись в теплый халат, она села на кровать рядом с платьем. Чертовски красивое.
Каким же классным был тот вечер… – вздохнув, подумала она.
Зазвонил телефон. Кэтрин без сил упала на кровать и накрыла голову подушкой, чтобы не слышать противный звон. Все звуки сразу стали глухими и далекими, и Кэтрин, незаметно для самой себя, уснула.
Проснулась она уже вечером, от того, что ей стало жарко. Подушка так и лежала на ее лице, оставив на нем витиеватый отпечаток.
Кэт с отвращением отбросила ее в сторону и потянулась. С первого этажа аппетитно тянуло чем–то вкусненьким. Девушка взглянула на часы: близился ужин.
Надев джинсы и футболку, она спустилась вниз. В столовой уже сидели родители. Отец перелистывал вечерний выпуск Харлем Таймс, а мать, Софи, писала что–то в блокноте, спустив изящные очки на кончик носа.
– Привет, мам, пап, – поздоровалась Кэтрин, садясь