Опьяненные свободой. Владимир Журавлев
от голода и вошел в палату один. Санитар был гораздо сильнее меня, но я вышел, а он – остался. Оказывается, когда терять нечего, появляются и хладнокровие, и решимость – и особенно холодная ярость, удваивающая силы. А еще у меня был опыт жизни на родине, где случалось всякое.
И вот теперь я иду с Анико к Холму Прощаний, и мне становится понятным его название. Всегда наступает момент, когда асторянской подружке пора идти домой, а мне – в Границу, на поиски еды и ночлега.
– Как ты догадался, что я колдунья? – требовательно спрашивает Анико. – Скажи, и я обещаю, что познакомлю тебя с мамой! Все хотят с ней познакомиться, потому что это почетно! Она же арт!
– Арт – это богиня? – бормочу я равнодушно. – И что? Я безбожник.
– Я точно познакомлю тебя с мамой! – решает пораженная Анико.
Она так забавно гордится своим особым статусом. Своим – и мамы. Она ее любит – где-то очень глубоко под чувством обиды и покинутости. Мать Анико – арт. Может, это значит, что она из гениальных ученых. Может, местная аристократия или просто большое начальство. Но для Анико она – богиня. И я не говорю ей, что мать Анико и так уже знает про меня все. Даже то, чего не было. Сплетни, слухи, интриги – они процветают во всех мирах. И так же неистребимы, как чиновное племя!
Она встретила нас на Холме Прощаний, напряженно-звонкая и горящая гневом. Что меня крайне удивило – одна, без охраны и сопровождения. Для начальства это крайне необычно. Даже – невероятно. Анико, чуткий тюльпан, сразу сникла.
– Не бойся, – говорю я ей. – Никого не бойся. Я всегда с тобой. Даже когда меня нет рядом.
– Барьер Асторы нерушим, – обреченно пробормотала девочка. – Он не пускает чужих. А меня не пустят сюда.
И только сейчас я остро почувствовал, что Анико – единственное близкое мне существо в этом чужом мире. Близкое – и родное. Как, оказывается, мало надо для появления настоящих чувств – просто остаться одному в чужом мире.
Наши взгляды скрестились, и мой сказал начальнице много, очень много нелицеприятного. А чтоб было понятней, я добавил на родном языке:
– Ну ты и дрянь. Обидишь Анико, я твою Астору переверну.
– Анико-сан, – тихо поправила девочка.
Они отправились по тропинке вниз, в свой мир. Запросто, без кабин нуль-переходов и звездолетов, просто по тропинке на ту сторону холма. В этой простоте скрывалось такое могущество, которое даже трудно было представить.
Они ушли, а я остался стоять. Всегда тяжело переносил расставания. А в Границу следовало возвращаться, успокоившись. Не то место, где прощают расстроенность чувств.
К моему удивлению, женщина вернулась. Одна.
– Рона-сан, – представилась она сумрачно.
– Землянин, – подумав, представился и я.
А почему нет? Я действительно землянин. Пусть и нехарактерный для Земли – но с такого расстояния это уже… незаметно. Женщина насмешливо указала рукой на тропинку – проходите, мол, будьте гостем! Очень мило. Вот только