Опьяненные свободой. Владимир Журавлев
после работы в Границе. И каждый вечер в моей душе царила эта необыкновенная, страстная, порывистая, загадочная женщина. И я всё так же безуспешно пытался её понять. А она – меня.
Что ж, и через год я мог сказать про Астору всё то же: что она благословенна, как сон, чудесный и прекрасный. И я провел здесь свои лучшие, такие беззаботные дни. Но ничто не вечно, и это правильно. Не вечно, потому что развивается и меняется, то есть попросту живет. Ну вот и наши отношения с Роной-сан развивались… и доразвивались. Оказывается, это очень больно – когда обожаемая женщина увлекается очередной загадкой и забывает про тебя. Ее могучему интеллекту оказалось невозможно долго заниматься таким простым объектом, как я – стало неинтересно. Ощущение лишнего – нестерпимое. Однажды ночью мне приснилась бескрайняя степь, лента дороги в мягком асфальте и две маленькие фигурки, увлеченно шагающие к горизонту. Что значило – я выздоровел. И я ушел.
Я стою перед патрульными Границы, а те самодовольно улыбаются. Еще бы! Им же удалось меня найти! И даже, как им кажется, поймать!
– Follow me! – небрежно приказывает старший.
Значит, следовать за ними. Добровольно. Ну что ж… Вообще-то общение с силами правопорядка подобно движению поезда: если встал на рельсы, то в сторону уже не свернешь. Только вперед или назад – что, в сущности, равнозначно. Всё равно же остаешься на рельсах. Вперед – это на допрос. Оттуда – на тюремный рыбозавод. И даже без суда. На какой суд может рассчитывать существо без идентификационной карты? Для таких срока наказания не бывает, потому что суд не положен. То есть если садят, то навсегда.
А есть движение назад. Не идти добровольно. Но у патрульных – дубинки-шокеры, у патрульных шнуры-самозатяжки. И их много, патрульных. Так что в результате всё равно попадешь на допрос, то есть вперед. Это при условии, что после дубинок останешься жив, что вовсе не гарантируется.
Можно, конечно, рискнуть и свернуть с рельсов. Это – крушение, это драка с патрулем и повальная облава на преступника по всей Границе. Граница очень велика, но всё же не настолько, чтобы в ней спрятаться. Сопротивление бесперспективно.
Вот так и рождается рабство!
Они были здоровенными ребятами, так что я отвесил им со всех сил. Прошлый раз пожалел одного, а он встал и достал меня шокером. То-то ощущения были!
По логике, вдвоем они гарантированно должны были меня уделать. У них и подготовка, и спецсредства. Но у меня – решимость и чувство собственной правоты, что дает иногда эффект просто необыкновенный. И еще они не ожидали сопротивления от такой невзрачной личности. По мне же не было заметно, что я провел последний год на силовых батутах – очень популярном развлечении на побережье Южных морей.
Но, скорее всего, особая подготовка полицейских – просто миф. Один из тех, что растут на страхе.
Старший хрипел в собственном шнуре-самозатяжке.
– Бери переговорник, – ласково сказал я. – Начальство вызывай. Пусть