Дверь с той стороны. Владимир Михайлов

      Функ: Вот именно.

      Капитан (не сразу): Вообще, как вы знаете, нам не разрешается…

      Функ (нетерпеливо): Да, да! Но все смотрят. Говорите, это крайне важно.

      Командор: Рассказывайте, капитан.

      Капитан: Да ведь вы знаете, как это выглядит: полный ноль. Даже не скажешь, пустота это или нет, тьма – или еще что-нибудь. Так что видеть там нечего, и если мы все же что-то угадываем, то потом оказывается, что впечатление у всех разное, и, значит, мы видим что-то в себе, а не снаружи. Мне, например, обычно кажется, что мы висим неподвижно, а от нас во все стороны расходятся такие – ну, коридоры, что ли. То есть у них, понятно, нет ни стен, ни потолков, ничего, но только я знаю, что это – разные коридоры, и они вертятся, как спицы колеса, в котором я – ось. От этого вращения начинает кружиться голова, и выключаешь экран. Стараешься только не изменить ненароком режим – там, если чуть сдвинешься, вынырнешь потом, наверное, неизвестно, где.

      Функ: Капитан, вот в этом «ничего» вы не заметили чего-нибудь, что было бы не таким, как всегда? Хотя бы мелочи…

      Капитан: Совершенно ничего.

      Услышав тихое жужжание вызова, командор остановил запись и нагнулся к интеркому.

      – Командор, вы приказали доложить вам о встречающих «Кит». Они тут, и ожидают, как обычно, отправки на Космофиниш. Мы, по вашему указанию, разместили их в отдельном зале.

      Командующий откликнулся не сразу.

      – Они волнуются?

      – Пока нет, командор. Не более, чем обычно. Им объяснили, что финиш корабля несколько задерживается.

      – Пусть подождут. Я буду, как только что-нибудь выяснится.

      Командор повернулся к секретарю.

      Функ: Ах, какая жалость, что меня там не было. Я уже давно говорю о необходимости специальной экспедиции… пока я жив.

      Командор: Вынужден просить участников не отвлекаться. Доктор Функ, и лично вас.

      Функ: Хорошо, но мы еще поговорим об этом в Совете.