Краденый город. Юлия Яковлева
опять посмотрела на портрет. Она узнала и диван с желтой полосатой обивкой, и напольные часы. Даже обои – сейчас вытертые и побледневшие – были те же. Женщина на картине явно позировала в этой самой комнате! Только теперь здесь жила Котина семья.
– Но… – решила уточнить Таня.
И получила под столом пинок.
– Прогнали и все отдали простому народу, – бойко, как учили в школе, ответила Люська. – Все поровну поделили. Власть – народу, дворцы – рабочим.
И выразительно на Таню поглядела: зачем пристала с ерундой?
– Танцы! – выкрикнула Котя.
Все засуетились. Мальчишки стали сдвигать мебель. Ее в комнате было много, и вся тяжелая, красноватая, в завитушках. Схватились за стол. Клякнули, накренясь, бутылки. Их тут же схватили, переставили на пол. Стол, треща ножками по паркету, отъехал к окну.
– Ой, вы его потом как было поставьте, а то мать прибьет, – пропищала Котя, расправляя локоны.
– Гляньте! – мальчишки перегнулись через стол. Все разом завопили, замахали руками. Чья-то рука уже дергала шпингалет. Окно распахнулось. Дунуло пронзительно-прохладным воздухом, ворвался равномерный хруст множества шагов, а на улицу вылетела, кувыркаясь, музыка.
– Что там? Что там? – подтянулись к окну остальные.
– Слоники, – ответил Генка. И, перегнувшись через подоконник, завопил: – Эй, слоники!
Серые резиновые морды поднялись как одна. Мальчишки с хохотом присели. Таня замешкалась, так и осталась стоять. Сделалось жутко, как во сне. Пел и дудел граммофон. Напрасно он звал потанцевать – морды шагали, не останавливались. Вверх таращились без выражения одинаковые круглые глаза-иллюминаторы. Гофрированные шланги-хоботы спускались к поясу.
Таня помахала им рукой. Ей тоже кто-то махнул из строя. Жуткое ощущение прошло.
Мальчишки позади осмелели. Теперь они свистели и гикали вслед строю.
– Опять учения, – махнул рукой кто-то.
Мимо проплыл транспарант «Осоавиахим. Ленинград. 1941».
– Закрывай, закрывай, комаров напустишь! – крикнул кто-то.
Окно закрыли. Хотя какие тут комары? Самый центр города – вокруг один камень да влажный ветер с Невы.
На миг все примолкли. Слоники почему-то оставили неприятное впечатление.
– От кого обороняться-то? Финнам накостыляли, больше не сунутся. С кем еще?
– С Германией мир.
– С марсианами!
– Дурак.
– Война неизбежна, – важно, но вместе с тем задиристо объявил кто-то. – Мы в кольце капиталистических врагов.
Таня вспомнила недавний фильм в кинотеатре – «Если завтра война». Черным железным роем по натянутой простыне летели советские самолеты. Враги уже ощупывали границы, о диверсантах то и дело писали в газетах. Но советские пограничники ловили их всех. При помощи советских граждан и даже детей.
– Пусть только сунутся. Просто смешно.
Самолеты в кино это доказывали.
– Мальчик, передайте папиросы, – велел голос слева.
Папироса, правда, была на всех одна, но