Синее на золотом. Валерия Вербинина
закономерность в том, что в переломные моменты истории во главе государств непременно оказываются люди, менее всего способные управлять происходящими событиями. Людовик XVI был хорошим семьянином, обладал уравновешенным характером и, в общем, слыл неплохим человеком, но все эти качества, похвальные для частного лица, мало чем могли помочь ему как правителю. Он по-прежнему считался главой государства, имел право назначать и смещать министров, но власть ускользала у него из рук, и, что бы он ни делал, гроза продолжала бушевать. К тому же он совершил много ошибок, отстаивая свои права, но дороже всего ему обошлась неудавшаяся попытка бегства за границу. Отныне все было кончено: народ понял, что король боится его, а сам он уже не мог доверять своему правителю. Видя, что его обложили со всех сторон, Людовик решился на крайнюю меру – тайком призвал на помощь иностранные войска.
Самые проницательные европейские государи, обеспокоенные развитием событий во Франции, уже давно твердили о том, что пора положить конец произволу черни, не то революционная зараза может перекинуться и на их благополучные дома. Однако слова – это одно, а способными на действия оказались лишь двое: австрийский император, брат французской королевы Марии-Антуанетты, и его союзник – прусский король. К ним присоединился принц Конде со своим корпусом, набранным из эмигрантов, так что в распоряжении коалиции оказалась внушительная армия в 74 тысячи человек. Главнокомандующим был назначен герцог Брауншвейгский, старый военный с безупречной репутацией. Своей целью прусский король и австрийский император провозгласили возвращение Людовика на трон предков и восстановление во Франции законного порядка. Порядок мыслился примерно таким образом: мир – крестьянам, замки – аристократам, а приверженцев свободы, равенства и братства – на фонари, где им самое место.
Если бы союзники думали только так, то ничего страшного бы не случилось; но, на свою беду, они пошли на поводу у жаждущих отмщения роялистов и выпустили манифест, в котором герцог Брауншвейгский заявил, что сотрет Париж с лица земли, если с королевской семьей что-то случится. Манифест дошел до Парижа и вызвал там невиданное возмущение, итогом которого стало окончательное низложение короля и заключение его вместе с семьей в тюрьму Тампль. Таким образом, начало кампании нельзя было считать слишком удачным. Но вскоре оно с лихвой было возмещено военными победами. Как выяснилось, армия поборников свободы никуда не годилась. Французские войска отступали, офицеры-дворяне переходили на сторону врага, солдаты дезертировали толпами. Словом, все, решительно все обещало союзникам стремительный успех.
Арденнская армия под командованием генерала Дюмурье, последняя, на которую надеялись мятежники, была вынуждена отступить, но теперь даже новость о ее окончательном разгроме вряд ли обрадовала бы герцога. Он чувствовал себя старым, больным и несчастным. Вдобавок ко всему у него начала ныть простреленная когда-то нога, а это означало, что