В поисках Леонардо. Валерия Вербинина
Армантель закусил губу и отвернулся. Весь лоск в одно мгновение слетел с человека-леопарда. Лицо стало жестким, и все тридцать два года его жизни проступили на нем.
– Из-за шампанского? – вне себя закричал Кристиан. – Из-за какого-то дурацкого шампанского? Господи боже мой!
Он схватил первое, что попалось под руку – какую-то изящную пепельницу со стола, – и с силой швырнул ее в пространство. Никто даже не шелохнулся, только Амалия крепче вцепилась в руку Рудольфа.
– Какое несчастье, – мрачно произнес адвокат Боваллон.
Ортанс, шмыгая носом, подошла к мужу.
– Кристиан…
Тот дернулся в сторону.
– Не трогай меня!
И Амалия, и Рудольф – оба испытывали тягостное чувство неловкости оттого, что оказались при этой семейной сцене. Кто-то выразительно кашлянул в дверях. Все они обернулись – и увидели сыщика Деламара.
– Что вам угодно, милейший? – сухо спросил у него адвокат.
Сыщик заложил руки за спину и спокойно смотрел на него.
– Дамы и господа, я понимаю и разделяю ваше горе, но позвольте мне напомнить причину, по которой я оказался здесь. В последнее время участились кражи украшений, представляющих особую ценность. Подчеркиваю: не каких-нибудь мелких безделушек, а действительно крупных вещей. Нам пока не удалось выйти на след вора. Известно лишь, что прозвище его – Белоручка и что никакой несгораемый шкаф ему не помеха. Учитывая печальный опыт кражи бриллиантов у княгини Лопухиной, меня уполномочили проследить за сохранностью драгоценностей мадам Эрмелин, которые застрахованы на довольно крупную сумму, во время ее морского путешествия. Так вот…
– К чему вы напоминаете нам обо всем этом? – вне себя выкрикнул Гюстав.
– К тому, – невозмутимо продолжал Деламар, – что, хотя мадам Эрмелин умерла, договор заключал месье Кристиан, и он до сих пор действителен. Более того, я не могу дать гарантии, что в настоящее время вор не находится среди пассажиров. Поэтому я прошу вас поставить меня в известность, как вы собираетесь поступить с драгоценностями покойной мадам Эрмелин. И умоляю простить меня, если я ненароком задел ваши чувства.
Адвокат Боваллон выступил вперед.
– Он, безусловно, прав, – сказал он. – Драгоценности мадам Эрмелин составляют часть ее наследства. – Он поглядел в сторону кровати, на уродливую мертвую старуху, в которой не осталось ничего, что могло вызвать ненависть, зависть или любые другие чувства. – Лучше всего снять украшения с нее, пока она совсем не окоченела, потом сделать это будет гораздо труднее. Вы поможете мне, Эжени?
Ортанс тихо охнула от ужаса. Эжени сглотнула и молча кивнула.
– В любом случае, – резко заметил Кристиан, – драгоценности остаются в семье, и тебе прекрасно это известно. Так какая разница…
Глаза адвоката прекратились в две узкие щелочки.
– Сожалею, – промолвил он спокойно, – но до оглашения завещания вашей матери вы не имеете права ими распоряжаться. – Он обвел взглядом присутствующих. – Думаю, будет лучше, если они