Ученик убийцы. Королевский убийца (сборник). Робин Хобб
было лучше стараться не сердить его. Ой, Новичок, кажется, он умер!
Я и сам боялся чего-то подобного, но через несколько мгновений отец Молли издал ужасный стон и открыл глаза. Как бы то ни было, припадок, сваливший его, по-видимому, прошел. Еще не совсем придя в себя, он принял самообвинения и заботу Молли и даже мои вынужденные попытки помочь. Он оперся на нас обоих, и мы повели его по неровному каменистому пляжу. Востронос не отставал, он то принимался лаять, то наматывал круги вокруг нас. Люди на улицах не обращали на нас никакого внимания. Судя по всему, никто из них не видел ничего необычного в том, что Молли ведет домой своего отца.
Я проводил их до самых дверей маленькой свечной мастерской, Молли, всхлипывая, всю дорогу бормотала извинения. Я оставил их там, и мы с Востроносом нашли дорогу обратно вверх по кривым улицам и холмистой дороге к крепости, пребывая в глубочайшем удивлении, которое произвели на нас человеческие нравы.
Раз обнаружив город и нищую ребятню, я стал навещать их впоследствии каждый день. Днем Баррич был занят своими делами, а вечерами он пил и развлекался на празднике Весны. Он мало обращал внимания на мои приходы и уходы, если только вовремя находил меня на маленьком матрасике перед очагом. По правде говоря, думаю, он слабо представлял, что со мной делать, и считал вполне достаточным сытно накормить меня и следить, чтобы ночи я проводил в помещении, где со мной ничего не случится.
Времена для него настали нелегкие. Будучи человеком Чивэла, что он мог ожидать теперь, когда его хозяин отрекся от своего высокого положения? Вероятно, именно это не давало покоя Барричу. Это да еще больная нога. Несмотря на умение делать припарки и перевязки, он, видимо, не мог лечить себя так же хорошо, как обычно исцелял животных. Один или два раза я видел ногу разбинтованной, и меня передергивало от зрелища рваной раны, которая никак не хотела заживать, по-прежнему нарывала и гноилась. Сперва Баррич заковыристо ругался и мрачно сжимал зубы каждый вечер, когда чистил и перебинтовывал ее, но, по мере того как шли дни, его стало охватывать бессильное отчаяние. Постепенно ему удалось заставить рану закрыться, но грубый шрам обвивал ногу, и Баррич продолжал хромать. Что же удивляться, что он уделял не так уж много внимания маленькому бастарду, оставленному на его попечение. И я, предоставленный сам себе, бегал повсюду, как могут только маленькие дети, на меня почти не обращали внимания. К окончанию праздника Весны стражники у ворот крепости привыкли к моим ежедневным приходам и уходам. Они, вероятно, считали меня посыльным, потому что в замке было очень много таких, не намного старше меня. Я научился ранним утром таскать из кухни достаточное количество еды, чтобы мы с Востроносом могли как следует позавтракать. А обгоревшие крошки у булочников, моллюски и водоросли на пляже, копченая рыба из оставленных без присмотра коптилен – это составляло значительную часть моих дневных дел.
Молли Расквашенный Нос всегда была рядом со мной. После того случая мне редко доводилось видеть, чтобы отец бил ее: часто он был настолько пьян, что