Роботы не умирают (сборник). Марат Каби
мечтал стать врачом. Я все пытался приобщить его к научной работе, но он отказывался. Он был мечтателем, мой мальчик. Он говорил, что хочет сделать этот мир немного лучше, и, оставаясь хирургом, он видел эти изменения после каждой удачной операции. Что ж… Он был гениальным врачом. Они с твоей мамой были чудесными… Чудесными… Ну, что это я, ты все знаешь и так.
Они медленно покидали кладбище: старик с белоснежной шевелюрой и яркими голубыми глазами медленно шел рядом с прихрамывающим юношей, чье тонкое лицо чуть кривилось то ли от боли, то ли от горечи. За их спинами от тени внушительного надгробья отделился человек в темной куртке и бейсболке с низко опущенным на лоб козырьком.
– Старик и калека. Удачно, – проговорил он себе под нос, глядя в спины впереди идущих. Он прикинул расстояние до машины, что дожидалась его недалеко от входа, еще раз оценивающе посмотрел на фигуры профессора и Мартина, сплюнул себе под ноги и ускорил шаг. Быстро поравнявшись с профессором, он резко рванул из его расслабленной руки портфель.
Профессор вскрикнул от неожиданности и на секунду встретился взглядом с грабителем – мелькнуло ожесточенное, грубое лицо, мутные, будто рыбьи, глаза. В памяти профессора вспыхнула страшная ночь, насквозь промоченная дождем, пропахшая дымом и кровью, пропитанная горем. Тогда это лицо так же стремительно мелькнуло перед его глазами, и он остался стоять, чувствуя неловкую легкость в руке, еще недавно оттянутую ношей подарка. Робот для внука. Подарок для внука. Как странно снова наткнуться на этого человека спустя почти семь лет, когда робот перестал быть игрушкой для его внука, а обратился в неотъемлемую часть его жизни в буквальном понимании: Мартин теперь сам наполовину робот…
Мысли пронеслись в сознании профессора, он даже не успел испугаться, скорее удивление застыло на его лице. Грабитель по инерции отвел руку с портфелем назад и качнулся вперед, собираясь бежать к своему напарнику, но вдруг резкая боль пронзила его руку. Он закричал, обожженный неожиданной и непрекращающейся болью, и увидел перед собой широко раскрытые и будто остекленевшие глаза молодого человека.
Эти секунды растянулись для Мартина в бесконечность, все движения казались до невозможности плавными и тягучими, а в голове воцарилась глухая тишина. Будто бы он вдруг оказался под водой. Не отдавая себе отчета, он резко схватил парня в бейсболке за руку, еще даже не осознав, но почувствовав, что это нужно сделать. А затем, увидев его испуганное и ожесточившееся лицо, ощутил, как по телу, от головы и дальше, по рукам и ногам, растеклась ярость. Он сжал руку грабителя, и портфель упал на землю, под пальцами Мартина что-то хрустнуло. Он перехватил руку иначе и с силой швырнул мужчину на землю. Он заранее знал, как именно тот упадет, знал, какие именно кости потенциально могут быть сломанными. Это в памяти возрождались заученные когда-то навыки боевых искусств. Он прижал грабителя ногой к земле, тот уже еле дышал, распластавшись в пыли, а Мартин все давил и давил ногой ему на грудь, сладостно предвосхищая,