Гонцы весны. Элизабет Вернер
в этом! Ты знаешь, я не могу серьезно противоречить маме, хотя решительно не согласен с ней. Но в этом случае она уступит; или твои комнаты будут завтра же находиться рядом с моими, или я сам перееду в боковой флигель и поселюсь у тебя, несмотря ни на пыль, ни на летучих мышей.
Горькое выражение исчезло с лица Освальда, и он заговорил мягче:
– Ты, конечно, был бы в состоянии сделать это, но оставь, пожалуйста, Эдмунд! Право, не важно, где я буду жить эти несколько месяцев своего пребывания здесь. Во флигеле очень спокойно и удобно заниматься. Мне там гораздо приятнее, чем здесь, в вашем замке.
– «В вашем замке»! – повторил задетый за живое Эдмунд. – Как будто он не был когда-то родным и тебе! Но ты именно стараешься показать нам, что ты – чужой. На тебе, Освальд, лежит немалая часть вины за те мучительные отношения, которые создались между тобой и моей матерью; ты никогда не выказывал к ней ни расположения, ни уступчивости. Неужели ты не можешь пересилить себя?
– Там, где требуется слепое подчинение, нет, даже если бы речь шла о всем моем будущем!
– Ну, в таком случае в самом недалеком будущем нам снова надо ждать семейной сцены! – уныло промолвил Эдмунд. – Значит, ты не хочешь менять комнату?
– Нет!
– Как хочешь! Прощай!
Эдмунд направился к двери, но еще не дошел до нее, как Освальд поспешно вышел из оконной ниши и последовал за ним.
– Эдмунд!
– Ну? – спросил останавливаясь граф.
– Я в любом случае останусь в боковом флигеле, но очень благодарен тебе.
Молодой граф улыбнулся.
– Правда? Это почти извинение. Я даже не думал, что ты можешь так тепло благодарить, Освальд, – он вдруг сердечно положил руку на плечо двоюродного брата, – правда ли, что ты ненавидишь меня, потому что судьба сделала меня владельцем майората, потому что я стал на пути между тобой и Эттерсбергом?
Освальд посмотрел на него. Это был снова тот же странный, пытливый взгляд, который, казалось, искал что-то в чертах лица молодого графа, но теперь этот взгляд был освещен теплым, искренним чувством.
– Нет, Эдмунд! – последовал его твердый, серьезный ответ.
– Я так и знал, – воскликнул Эдмунд. – итак, оставим в покое все наши недоразумения! Что же касается нашего дорожного знакомства, то наперед говорю тебе: я сосредоточу всю свою так часто прославляемую любезность, чтобы произвести в Бруннеке небывалый эффект, несмотря на твое мрачное лицо, несмотря на гнев матери. И я произведу его, можешь не сомневаться!
С этими словами он схватил двоюродного брата за руку и со смехом увлек его из комнаты.
Глава 3
Бруннек, владение советника Рюстова, был расположен в двух часах езды от Эттерсберга и уже много лет подряд находился в руках теперешнего своего хозяина. Это было солидное, обширное имение со многими постройками и угодьями. Советник считался первым в округе сельским хозяином, его авторитет в этом деле почитался всеми, а так как он, кроме того, был обладателем одного из прекраснейших