Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски. Валентин Фалин
и чиновника, и догматика принять эти три истины, ибо «перестройка погибнет без демократии и гласности, погибнет от беззакония, погибнет без свободы торговли. Вместе с перестройкой погибнет и социализм: шанс нам дается последний». А времени для реализации этого шанса отпускается, подчеркивали мы, всего два-три года, не больше.
Если А. Яковлев не лукавил, генсекретарь записку прочитал и «задумался». Какие мысли и чувства навеяли у него наши неказенные оценки и прогнозы, мы не узнали. Очевидно, разноречивые, иначе не объяснить установление в конце 1988-го – начале 1989 года аппаратуры подслушивания в моей московской квартире.
Информация тем действенней, чем дальше отстоят друг от друга по идеологическим платформам авторы, высказывающие аналогичные мнения. Учитывая этот момент, М. Горбачеву посылались сведения о том, как откликаются на наши процессы авторитетные деловые люди Европы. В частности, Марио Скимберни, бывший президент концерна «Монтэдисон» и в конце восьмидесятых годов генеральный комиссар итальянских железных дорог, вслух раздумывал, как сложится развитие СССР в случае падения М. Горбачева, которого он причислял к неустойчивым лидерам. Это говорилось, приметим, в 1989 году. Вся советская система, находил Скимберни, охвачена затяжным кризисом, из которого ей не выбраться по меньшей мере до конца века. «Кризис, – отмечал итальянец, – мог бы иметь непредсказуемые последствия». «Если бы перестройка провалилась, – предрекал Скимберни, – СССР погрузился бы во мрак и превратился со своим внушительным военным аппаратом в крайне опасный фактор для мира» (см. приложение 5).
Примерно в то же самое время на меня вышел Рудольф Баро. Он просил оказать содействие в пересылке М. С. Горбачеву копий писем, ранее направленных в адрес генсекретаря через посольство СССР в Бонне, а также другой оказией и оставленных без ответа. Баро пытался пробудить интерес архитектора перестройки к конструктивному варианту реформирования системы, величавшей себя социалистической, системы, которую этот диссидент из ГДР подверг беспощадному разносу в своей нашумевшей книге «Альтернатива» (см. письма Р. Баро в приложении 6).
Само собой разумеется, перевод писем Р. Баро с моей рекомендацией положительно откликнуться на это необычайное обращение были доложены М. С. Горбачеву. Никакого отклика они не вызвали. Нет даже уверенности, что наш реформатор взял на себя труд поинтересоваться, о ком и о чем шла речь.
Экономические записки 1986–1988 годов повторяли и дополняли одна другую. Повторения вводились намеренно, а не по недосмотру. Из текста в текст варьировалось несколько мыслей: успех перестройки в решающей степени зависит от верной расстановки приоритетов, от умения увязать разрозненные шаги в целостную систему, от последовательности и твердости в одолении открытого и скрытого противоборства оппонентов обновления, идущих на всевозможные уловки, чтобы перестройка не состоялась.
Политики – что английский газон: без регулярной прополки и стрижки быстро мшеют и теряют форму. Не проскандируй