Солнце на краю мира. Антон Шаманаев
Не остывает он. Следовательно, тесты вынужден прекратить.
Всегда удивлялся, как с его директорским гонором сочетается крохотная комнатушка, в которой, как и во всем ангаре тестировщиков, пахнет горячей пластмассой и подпаленной пылью, а измерительные приборы и полуразобранные искривители, обвешанные запчастями, играют роль мебели и комнатных растений. Какой-то у Кена свой порядок в голове: вроде свинтил он измерители в стойку, компактно сгрудил образцы по углам, а из ближайшего закутка, как и год назад, торчит старческая лапа искривителя Multus, дающая по голове тому, кто при входе вынужденно не поклонится директорскому высочеству. Сколько было извинений, когда она влепила по лбу Опаляну, а так и не убрал ее.
Ладно, что уж страдать. Ни одной нашей серии искривителей не удавалось избежать ошибок на тестах Кена. Кен тестирует всегда всё и всегда по-разному. Сто раз плюнул я на поверье, что если за первый час дэвидсонского тестирования искривитель не умирает – быть ему хитом. Но с тех пор, как Porta-01 на первом часе благополучно задымился, мы переделали массу всего! Недели три Кен беспробудно терзает новейшую модификацию, и не было ни единого сообщения о серьезных ошибках.
– Какой аккумулятор? – переспросил я. – И что за тест?
– Ну какой, какой. Аккумулятор тот, что в памяти. Стабилизирующий. Питает память, в которую пишутся атомный и молекулярный пойнтеры7… А тест – ничего сложного, прогоняю по ASA8: собственно, init, м-м, пара десятков offset’ов и disp.
– И подолгу гоняешь? – я предвидел, что ответ будет ужасающим.
– В первый раз у нас получилось… Сколько там было? – спросил он ассистента.
Тот неспешно подошел к столу, отыскал в груде пластика распечатку и зачитал:
– Тридцать семь минут двенадцать секунд.
– Ага… А потом – всё, – развел руками Кен. – Нагрелся аккумулятор, вскипел, считай…
– До девяносто восьми градусов по Цельсию, – прочитал ассистент.
– Вот-вот… так что тестирование я прервал, извини.
У ассистента был британский выговор и железный, как у робота, голос. Напомнил он моего первого сержанта, первые годы ПАКовской муштры. Мы тогда подсмеивались над железным голосом сержанта, а впоследствии выяснилось, что у него повреждены голосовые связки в результате ранения. Где-то в Африке его задело волной от водородной гранаты. Лет через семь я своими глазами увидел, как такие гранаты взрываются. Ими сжигали целые деревни. Сержант легко отделался.
Дэвидсонский ассистент, конечно, не имел ни капли общего с нашим сержантом. Но чем-то он был непрост. Халат делал его похожим скорее на работника морга или травмпункта, чем на яйцеголового технаря.
– Ты рехнулся! – сказал я Кену. – Кто ж по сорок минут гоняет ASA? По пять тысяч моль за раз! Триста килограммов железа перелопатить на атомном уровне!.. Хоть бы «свалку» пожалел.
– Чуть меньше четырех
От англ. «
ASA, Atomic Structure Alteration – изменение строения атомов (