Красавец и чудовище. Нонна Ананиева
мне помочь, разрешить такое в медицинском учреждении, то есть нарушить их принципы лечения, он не в состоянии, потому что получит серьёзные неприятности.
– У вас есть ваш протокол в напечатанном виде? – неожиданно спросил он.
– Да, есть, – напряглась я.
– Перешлите нашим фармацевтам. Мы обсудим вашу просьбу.
Я вытаращила глаза.
– Спасибо, доктор…
8. Бедная старушка
Найти фармацевтов было непросто. Наконец пришла какая-то незнакомая врач и сказала, что она мне постарается помочь. Что это значило, я не очень поняла и на всякий случай встала у стойки как вкопанная. Через минут десять она дала мне адрес электронной почты, я тут же метнулась в мраморный зал и отправила туда Викин протокол, приписав «срочно!».
В палате народу прибавилось. Пришли два братца, старые знакомые Игоря по Киеву: Виктор и Михаил, плотно державшиеся за антивитаминную версию и делавшие вид, что своим присутствием безмерно помогают уже давно находящемуся без сознания Игорю. Оппозиция была почти в сборе. Ей не хватало Дэвида, который улетел в свой Лос-Анджелес, передав, так сказать, эстафету законной опеки над Игорем в мои руки, так как права на эту самую опеку, согласно американским законам, должны быть сначала у жены, а если её нет, то у взрослого ребёнка.
Буквально через три дня после моего приезда в Америку, когда Игорь ещё лежал в больнице в Бруклине, а не на Манхаттэне, я, вернувшись часа в четыре утра в нашу квартиру, чтобы принять душ, переодеться и немного поспать, заглянула в его опустевший кабинет и открыла свой Facebook. Дэвид выставил пост на обозрение всем моим и своим друзьям:
София, не могли бы вы, пожалуйста, пойти домой и помочь моей 92-летней бабушке. Она еле живая, поэтому, пожалуйста, будьте снисходительны к ней, не кричите и не оскорбляйте её. Я думал, что смысл Вашего приезда в Соединенные Штаты заключался в том, чтобы помочь ей и моему отцу. Моя бабушка очень одинока, Вы наорали на всех наших друзей и на членов семьи, и никто не хочет более приходить к моему папе, потому что они боятся Вашего плохого отношения. Если Вы не можете справиться с ситуацией, я рекомендую Вам вернуться в Москву, а его друзья и семья преодолеют все сложности на этом жизненном пути.
Внизу стояло пять лайков. Далее последовали комментарии жены Дэвида, живущей с ним и их тремя детьми в одном доме. Возмущённая Елена писала:
Это выше простой неприязни или шока от чьего-либо неправильного поведения!
В её эмоциональном ответе, написанном на компьютере, который, скорее всего, стоял на том же самом столе, что и компьютер Дэвида, чувствовалась недоученная грамматика английского и с трудом законченная средняя школа.
Женщина, (извини, но я не могу произнести слово «жена» по отношению к ней) которая приезжала к нам в Америку не один раз (!!!), которая обнимала и целовала твоего отца, пользовалась комфортом, который он предоставлял ей здесь в Америке, показывает ноль привязанности и кричит (!!!) на 92-летню женщину, да так, что она плачет. Как можно относиться так к матери твоего отца, благодаря которой он жил? Нормальный человек будет всячески помогать ей в данную тяжёлую минуту, а не хоронить твоего отца заживо! Она явилась сюда