Начало русской истории. С древнейших времен до княжения Олега. Сергей Цветков
представления славян, а вместе с ними балтов, кельтов и германцев. Поклонение славян громовержцу Перуну (литовский Перкунас, кельтский Перкунья) восходит через религиозное посредничество венетов к культу хеттского божества Пирваса, чье имя считается родственным хеттскому «перуна» – «скала»[17]. Другой хеттский бог – Тару, или Тархунтас, – подобным же образом перевоплотился на европейской почве в германского Тора.
Пожалуй, ярче всего венетское влияние проявилось в почитании коня, воспринятом, в частности, кельтами и славянами. От германских средневековых миссионеров известно, что в священной конюшне славянского божества Святовита на острове Рюген насчитывалось 300 лошадей, причем самому идолу был посвящен белый конь, при помощи которого осуществлялось гадание: наблюдая за ним, жрец, в частности, объявлял войну. Конь являлся непременным атрибутом языческого культа и в других крупных центрах поморских славян – в Арконе, Ретре, Щецине и Волине.
Кроме того, венеты выступали культурными посредниками между эллинским Югом и варварским Севером. Геродот упоминает о неких жертвенных дарах, завернутых в пшеничную солому, которые «гипербореи», «жители севера», посылали на Делос – остров, где, согласно мифам, родились Аполлон и Артемида. Эти дары делосцам доставляли адриатические венеты, принимавшие их, в свою очередь, от «скифов», обитателей задунайских земель[18].
Неизвестно, сколько именно времени прибалтийские венеты сохраняли свое политическое господство над славянами. Но постепенно они смешались с местным славянским населением, усвоили его язык. Например, недавние генетические исследования показали, что население нынешней Словении обнаруживает значительную близость к адриатическим венетам[19]. Косвенно эта генетическая информация подтверждается написанным в 615 г. Житием святого Колумбана, где упоминается «страна венетов, которые также называются славянами».
Благодаря ассимиляционным процессам соседи венетов распространили их имя на славян, для которых, впрочем, оно не стало племенным самоназванием. Это была обычная практика варварских союзов, в которых союзные и подчиненные племена объединялись под общим для всех названием народа-предводителя. Поэтому народы, граничащие со славянами на западе и северо-востоке – германцы, финны, эстонцы, – запомнили их под именем венетов. Они и поныне называют русских именами, производными от этнонима Venedi, Venethi (венеды, венеты): эстонцы – vene («вене») или venelainen («венелайнен»), финны – venaja («венайя»). В верхненемецком диалекте для обозначения лужицких сербов используется термин Wenden/ Winden (венден/винден).
Локализация венетов в начале н. э. по В. Седову
От германцев термин «венеты» (в форме Venedi, венеды) попал в латинский язык и был узаконен римскими авторами начала н. э. для обозначения населения Центральной и Восточной Европы (тогда уже в массе своей славянского), отличного от германцев и сарматов[20].
Таким образом, вопреки распространенному
Известия Геродота дают основание считать, что к V в. до н. э. наметилось некоторое соответствие лужицкого и греческого пантеонов. В «Эклогах» Гимерия (310 –?) есть рассказ о том, как Аполлон летал к «гипербореям» на запряженной лебедями колеснице и вернулся, «когда было лето, даже самая середина лета». Абсолютно точным пластическим воспроизведением этого мифа выглядят статуэтки или скорее скульптурные группы, во множестве встречающиеся на территории лужицкой культуры: мужская фигура с солнечной короной над головой стоит на повозке, запряженной какими-то водоплавающими птицами. От античных авторов хорошо известен также древний афинский обычай человеческих жертвоприношений – сожжение мужчины и женщины в честь Аполлона, которое совершалось как раз в середине лета, в день летнего солнцестояния, когда по древнегреческому календарю (шестой день месяца таргелиона) начинался год. Эти верования и обычаи древних греков имеют параллели на лужицком археологическом материале – останки сожженных людей, обнаруженные в местах летних солнечных празднеств, возможно соответствующих афинскому празднеству шестого дня месяца таргелиона.
Что касается Артемиды, то у венетов существовал ее двойник – богиня Ректия. Благоговейные чувства, питаемые к богине-охотнице со стороны лужицких «гипербореев», могли произрастать на почве древнейшего охотничьего культа медведя, широко распространенного на территории лужицкой культуры. В греческой мифологии медведица была одним из священных животных Артемиды: жрецы этой богини исполняли ритуальные пляски в медвежьих шкурах.
ETRUSCANS, VENETI and SLOVENIANS: A Genetic Perspective. J. Skulj The Hindu Institute of Learning, Toronto, Canada. 2005-4-22.
Плиний Старший первым из римских авторов употребил термин «венеды» в своей «Естественной истории». Он поместил венедов в числе народов, обитавших восточнее Вислы, в стране «Энингия», которая, по словам историка, «населена… сарматами, венетами, скирами, хиррами» (взгляд Плиния движется с востока на запад). Венеды, следовательно, жили между скирами, которые обитали тогда в верховьях Вислы, и сарматскими кочевьями, располагавшимися в Пруто-Днестровском междуречье. Далее Плиний ставит венедов в ряд «величайших» варварских племен своего времени.
По сведениям Тацита, венеды занимали земли между свевами (германцами) на западе, певкинами на юге (в низовьях Дуная), сарматами на юго-востоке и финнами на северо-востоке.
Птолемей говорит, что венеды – одно из крупнейших племен Европейской Сарматии, которому принадлежит все южное побережье Балтийского моря («Венетского залива»). Географические понятия того времени ограничивали Сарматию с запада рекой Вислой, с юга – Карпатами и Северным Причерноморьем, а с севера – Балтийским морем (восточные и юго-восточные ее пределы оставались вне поля зрения античных географов). Словом, связь римского этнонима «венеды» с территорией, на которой в начале н. э. обитали славянские племена, прослеживается со всей очевидностью.