Жили-были. Екатерина Риз
хвосты. – Лика фыркнула. – Сойдёшь за шестнадцатилетнюю.
Саша на сестру взглянула со значением, после чего чуть ядовито улыбнулась.
– Не завидуй.
Анжелика окинула взглядом свою гостиную.
– Чем бы в тебя кинуть?
Саша рассмеялась. Выпила ещё вина, затем поднялась.
– У тебя в доме хоть какая-нибудь еда есть? Я точно опьянею, я обедала рано.
– На кухне есть хлебцы. Ещё яблоки.
Саша даже притормозила на пороге, на сестру обернулась.
– Лика, ты доведёшь себя до язвы.
– Не успею. Мама уже завтра обещала привезти мне холодца. Вообще не понимаю, как это есть можно. Сплошной жир. Мясо и жир, мясо и жир. И пироги. И после этого она ещё удивляется, что у неё давление скачет! Если есть всякую дрянь…
Про дрянь Саша дослушивать не стала, прошла на кухню, отстранённо подивилась странной, непривычной для женщины с ребёнком, чистоте, отсутствию грязных тарелок в раковине и крошек на столе. Открыла шкафчик и достала пачку пшеничных хлебцов. Выглядели они не слишком аппетитно, ничем не пахли, и на вкус, наверняка, как опилки, но это было лучше, чем ничего. О, яблоки! В холодильнике на самом деле нашлась парочка зелёных яблок, а также упаковка греческого натурального йогурта. Практически обезжиренного. Саша в сомнении её разглядывала, затем вернула на полку. Не смогла представить, как она это ест.
Когда Саша вернулась в гостиную с хлебцами и яблоком, Анжелика презрительно фыркнула.
– Ты, конечно, с тоской думаешь о мамином холодце, признайся.
– Сейчас особенно, – не стала спорить Саша. Снова устроилась на мягких подушках, достала хлебец и откусила. Точнее, попыталась, и этот мерзавец заскрипел на зубах. Но Саша стойко его жевала.
– Каравайцева мне поклялась, что на этот раз Панкратов будет. Я слышала, он развёлся.
– Собираешься обсудить с ним эту тему? – невинно поинтересовалась Саша.
– А почему нет? У него сеть аптек по городу.
– Знаю.
– А знаешь, кого ещё она пригласила? Александра Ростиславовича. – Лика даже бокалом ей отсалютовала. А вот Саша непонимающе нахмурилась.
– Кто это?
Анжелика немного растерялась, смотрела на неё, затем рукой махнула.
– Ах, ну да. Ты же не училась. Он преподавал у нас информатику. Пятнадцать лет назад он был полон сил, задора и девчонки влюблялись в него пачками. Интересно будет посмотреть на него через десять лет. Что там с его залысинами. – Анжелика рассмеялась, и тем же смеющимся тоном добавила: – И Толя будет.
– Какой ещё Толя?
Улыбаться Лика перестала, даже брови сдвинула.
– Богатырёва, хватит тупить.
Саша перестала жевать, глаза на Лику таращила, потом поняла, что у неё полный рот опилок. Дышать она не может, говорить не может, во рту пересохло. Хорошо, что про вино вспомнила.
Допила залпом, пытаясь проглотить хлебец. И всё равно заговорить так сразу не смогла, тем более, нужно было разыграть спокойствие…