Во имя государства (сборник). Юлия Латынина
но узнал, что он ушел в вашу усадьбу. Поспешил за ним и, как видите, опоздал.
– Почему они назначили встречу в «Красной Тыкве», – сказал Андарз, – если они знали друг друга?
– Именно потому, что знали, – усмехнулся Нан. Ахсай понимал, что человек, который украл такое письмо у собственного господина, может отнять у него деньги, а письмо не отдать. А преступник понимал, что Ахсай может отнять письмо, а деньги оставить себе, – и жаловаться будет некому. Вот они и выбрали людное место, где никто из них не стал бы поднимать скандала.
– Теперь я понимаю, что случилось, – проговорил Андарз. – Преступник увидел, что Ахсай ушел, нагнал его в пустынном месте и предложил завершить сделку. Ахсай протянул ему чеки, а преступник подумал: «Ведь цель моя – получить деньги, а не отдать письмо! Так стоит ли мне расставаться с ним!» Взял деньги и прикончил Ахсая, опасаясь, что тот проговорится.
– Да, – сказал Нан, – может быть, так оно и было. А этот мальчишка, Шаваш, – как он к вам попал?
Андарз рассмеялся и стал рассказывать.
Наказаниями в доме ведал начальник охраны Шан’гар, и когда он услышал, за что Шавашу велели дать двадцать палок, он громко сказал, что господин Андарз не приказал бы выпороть Шаваша, если бы не господин эконом. Эконом, услышав об этом, назвал Шан’гара «варваром, не ведающим приличий».
Вечером в каморку, где лежал Шаваш, заглянул судья Нан, вытащил белую тряпочку и вложил ее в руку мальчишки. Шаваш пересчитал деньги и увидел сорок маленьких серебряных монет, украшенных с одной стороны портретом государя, а с другой – журавлем, птицей благочестия – вдвое больше, чем было обещано.
– А вы бы, – спросил Шаваш, – взяли деньги за то, что вас пороли?
– Непременно, – ответил чиновник. – Все мы даем пороть себя за деньги. Разница же между нами та, что одни дают пороть себя за грош, а другие – за тысячу.
– Не думаю, – сказал Шаваш, – что всех порют за деньги. Только бесчестных порют за деньги. Честных порют бесплатно.
Судья Нан помолчал, а потом сказал:
– В этом доме двести семнадцать комнат, а замочных скважин еще больше. Думаю, что слуги часто глядят в эти скважины и обсуждают между собой множество вещей, о которых не говорят хозяину.
Шаваш вздохнул и сказал:
– А что бы вы хотели знать?
– Я бы хотел знать, например, откуда в доме Андарза взялся эконом Амадия.
– Нет, – сказал Шаваш, – об этом не говорили. Говорили только о том, что начальник охраны Шан’гар тоже был близ покойника: его видели, когда он шел по дорожке к главному дому.
Помолчал и добавил:
– А почему молодой господин ненавидит отца?
Господин Нан поднялся и сказал:
– Спи, бесенок.
Выйдя от Шаваша, Нан заметил у поворота дорожки секретаря Иммани, пробиравшегося к Синим воротам. У ворот Иммани обернулся, и Нан помахал ему рукою. Они пошли по улице, огороженной стенами складов, и свернули к реке. Нан заметил у пристани кабачок с трехэтажной башней и предложил зайти.
После